Я решила дать ему время разобраться в своих чувствах и молча ждала. Его неумелая актерская игра с печальным выражением вызывала отвращение.
– Знаете, работая в страховании, я всегда считал, что невозможно предугадать даже завтрашний день. Постоянно говорил об этом клиентам, но никогда не думал, что Юнбом так поступит. Он сказал, что хочет помочь мне и заодно получить страховку как сюрприз… Мы подошли к этому легкомысленно и сразу подписали бумаги.
Я кивнула в ответ.
– Правда, никогда не знаешь, что может случиться с человеком. Юнбом подписал этот документ на том самом месте, где вы сейчас сидите, четыре месяца назад. Теперь я встречаюсь здесь с вами по такому грустному поводу.
Меня охватило чувство неприязни. Я подняла голову и посмотрела на Чжонсу. Его скорбные глаза внимательно изучали меня. Он специально усадил меня на это место. Я чувствовала себя использованной: он обсуждал страховую выплату со мной в том же месте, где заключил страховой договор с моим мужем.
– Я не знала, что у мужа есть страховка. Случайно наткнулась на это, листая его блокнот в надежде помочь следствию. Поэтому хочу узнать больше.
Конечно, это была ложь. Когда я забеременела, муж решил, что глава семьи должен позаботиться о будущем. Он оформил страховку, гордился этим и жаждал признания за свои действия. Страховка была способом отпраздновать появление будущего ребенка.
– Да, конечно… Страховка с гарантированными выплатами относится к срочному страхованию и не предусматривает возврата суммы по окончании срока. Если платить двадцать тысяч вон в месяц, покрываются болезни и травмы… Ах… такие объяснения вам, наверное, не очень понятны? Но все это неважно. Главное, что в случае смерти застрахованного лица, то есть Юнбома, пособие получат его ближайшие родственники. Ваш будущий ребенок тоже имеет право на компенсацию.
Я слушала его так, словно не понимала, о чем идет речь. Он внимательно изучал выражение моего лица:
– В случае смерти сумма выплаты составит двести миллиардов вон.
Наверняка есть много видов страхования с разной суммой покрытия… Муж застраховал свою жизнь на двести миллиардов вон. Он оценил свою жизнь в двести миллиардов вон.
В кафе вошли несколько женщин. Они встали рядом с нашим столиком, разглядывали меню, обсуждали, что заказать, и громко смеялись. Звук их голосов и кофе-машины смешивался в шум и вызывал головокружение, но фраза «двести миллиардов» четко отпечаталась в сознании.
– Но страховка не выплачивается в случае самоубийства.
– Что?
– Если следствие признает это самоубийством, выплаты не будет. Как вы, возможно, знаете, документы о причине смерти из полиции направляются в страховую компанию, и самоубийство не покрывается страховкой. Вот здесь…
В документах мелким шрифтом было указано, что самоубийство в течение первых двух лет с начала действия страховки не покрывается. Эта деталь ускользнула от моего внимания.
– Но в случае смерти из-за несчастного случая или катастрофы компенсация предусмотрена.
Это означало, что смерть мужа должна быть признана несчастным случаем, чтобы я получила выплату. Полиция должна установить, что он случайно задел рычаг и упал в водохранилище. Будет ли такая смерть считаться несчастным случаем? Голова шла кругом от таких вопросов. Но затем я вспомнила, что месяцем ранее мужа уволили. Это могло стать косвенным доказательством для полиции, что это было самоубийство. Многие решаются на этот шаг после потери работы. Сведения, которые муж скрывал, сильно повлияли на ситуацию. Жаль, я не знала об этом и не смогла подготовиться.
До недавнего времени я думала, что, даже если его смерть признают самоубийством, мне нечего терять. Но теперь я могла лишиться двухсот миллиардов. Двести миллиардов! На эти деньги мы с ребенком могли бы какое-то время жить не богато, но и не бедно.
Я была в смятении и решила перепроверить факты. Муж должен был погибнуть в результате несчастного случая или от рук врача, с которым собирался встретиться в тот день. Мне нужно было помочь полиции сложить эту головоломку.
– Что ж, я готов сделать все возможное, чтобы помочь вам. Звоните мне в любое время… Эх, ну что ж…
Слова Чжонсу рассеялись в воздухе и не дошли до моих ушей. Женщина рядом смеялась и суетилась, обсуждая меню с подругами. Ее юбка слегка коснулась моей руки, оставив приятное горько-сладкое ощущение. Мы находились в одном помещении, но жили в разных мирах. Когда я в последний раз смеялась? Я попыталась вспомнить, но не смогла. Только недавно я начала испытывать то, что называют «надеждой».
Когда я впервые взглянула на бумаги на столе передо мной, меня охватили одновременно страх и возбуждение. Впервые появилась надежда на то, что я могу изменить свою жизнь. Но эта надежда могла вновь рухнуть. Как оказалось, жизнь была не так проста.