– Ох, у меня не было возможности поприветствовать вас как следует. Простите за прошлое воскресенье.
– Ничего страшного. Мы уезжали в спешке…
Я взяла визитку и, увидев должность, почувствовала себя немного скованно. У меня не было визитки, чтобы вручить взамен.
– Хотите кофе или зеленый чай? Если честно, у нас есть только кофе. – Та снова засмеялась.
– Да, кофе, пожалуйста.
Соседка положила в рот большой кусок торта и ушла на кухню, чтобы налить воды в кофеварку. Услышав шаги на лестнице, я повернулась и увидела ту самую женщину, которая всегда подглядывала за нашим домом. Она мельком взглянула на меня и направилась на кухню помочь хозяйке.
– Все в порядке, я сама, – сказала Ынха.
Хозяйке дома на вид было за сорок, и она уважительно разговаривала с помощницей. Кто еще живет в этом большом доме? Если судить по мебели и общей атмосфере, скорее всего, здесь нет детей. Меня охватило любопытство, но я решила, что задавать личные вопросы будет невежливо, поэтому воздержалась.
– А это Юн Мирён, она живет со мной здесь, – заметив мой взгляд, представила ее Ынха.
– Здравствуйте, – уверенно поздоровалась Мирён с заметным китайским акцентом.
– А как так получилось? Вы ведь, наверное, не родственницы… – я знала, что эта женщина была помощницей, но притворилась, что не в курсе, чтобы удовлетворить свое любопытство.
– Нет, я просто здесь работаю, – Мирён быстро ответила мне.
– Вообще, это дом моего отца. Он долго жил в Пхангё, поэтому при реновации мы получили здесь участок и построили дом. Но отец заболел, и Мирён стала его сиделкой. Как вы уже поняли, я очень занята, – она коротко усмехнулась. – Отец умер в прошлом году, и теперь та помогает мне по дому. Она вроде как сожительница.
Я не могла понять, почему она предоставляет комнату и питание наемной работнице. Дом казался слишком большим для двух женщин. И потом, по ее словам, когда Ынха занята работой, дом полностью оказывается в распоряжении Мирён. Этот дом явно слишком хорош для нее.
– А по какому поводу вы зашли?
Ынха подала мне кофе и села на диван. Ее улыбка казалась дружелюбной, но я чувствовала в ней напряжение, словно мое присутствие мешало ей заниматься чем-то важным.
– У меня есть одна просьба.
Меня беспокоило, что Мирён на кухне могла подслушивать наш разговор, но я бы не посмела просить ее уйти.
– Пожалуйста, говорите.
– Там… на втором этаже у вас камера, которая смотрит в сторону дороги… Могу ли я проверить запись с нее? Кто-то бросил пакет с мусором у наших ворот, а наша камера тогда не работала.
– Пакет с мусором?
Конечно, никто никогда не выбрасывал мусор у нашего дома. На самом деле я хотела узнать, выезжал ли муж из дома на машине ночью 9 апреля.
– Хм, даже не знаю. За какой день вам нужно посмотреть запись? – когда в разговоре возникала пауза, Ынха старалась заполнить ее громким смехом, но на этот раз она холодно переспросила.
– Думаю, это было в прошлую субботу, в ночь с 9 на 10 апреля.
– Хм…
Ынха на мгновение задумалась, подперев рукой подбородок.
– Давайте так: я проверю записи за тот день и дам вам знать, если увижу что-то необычное. Но почему бы вам не заявить о незаконном выбросе мусора?
– Дело в том, что… я не хочу раздувать эту проблему.
– Ах, вот оно что. Но все же такие вопросы лучше решать через официальные каналы. На записях с нашей камеры могут быть личные моменты, поэтому я не могу так просто их показать. Я проверю и свяжусь с вами.
Я ожидала без проблем увидеть сохраненные записи и не была готова к отказу. Услышав его, ощутила, как лицо невольно заливается краской от стыда. Мирён внимательно смотрела на меня, растерянную и не знающую, что делать дальше. Ее взгляд напоминал кошку, с интересом наблюдавшую за загнанной в угол мышью.
Я попрощалась и почти бегом направилась домой. Теперь они будут считать меня беспомощной и глупой. Я хотела, чтобы они восхищались мной, а не видели меня в таком нелепом свете. Чувство собственного достоинства было подорвано, и я ощущала себя так, будто не способна ни на что, кроме как подражать рецептам кексов из известной пекарни.
В каком-то смысле я ничем не отличалась от Мирён. Мы обе жили в одном районе, в домах примерно одного класса и занимались одинаковыми домашними делами. Разница была лишь в том, что та работала ради денег, а я – ради счастья мужа и ребенка. Меня раздражала Мирён, которая просто так получила бесплатное жилье в хорошем районе, и Ынха, которая позволила ей жить у себя. В один миг соседская домработница заставила всё, что у меня было, казаться ничтожным.
Муж сидел на диване и смотрел трансляцию подсчета голосов. На столе перед ним, как и во время просмотра спортивных передач, были начос и банка пива.