Он не мог назвать себя образцовым отцом. Точно не мог. Если бы Ленора, его жена… не погибла, когда Марк был еще совсем маленьким, всё могло бы сложиться иначе. Да и последующие несколько лет после её смерти Алекс, как ему казалось, делал все возможное, чтобы сын рос счастливым ребенком. Однако нельзя сказать, что ему это всегда удавалось. Погруженный с головой в работу, Алекс иногда предпочитал не замечать маленького наследника, лишь спихивая его на бесконечных сиделок и оправдываясь тем, что он занимается делами кланами в том числе и для блага Марка в будущем.
Но что уж говорить, когда Марк Пробудился с этим проклятым атрибутом Уроборос — для него это было потрясение. Любимый сын и единственный наследник, тот, на кого возлагались все надежды, вокруг кого строилось столько планов — обречён быть… никем.
Теперь ему нужно было не только воспитывать его, но и оберегать от цепких лап тех, кто хотел этим воспользоваться. В частности родственников Леноры. Марк и раньше был для них лишь фигурой на политической доске, а теперь… он из ферзя стал разменной пешкой. И каждый из них спал и видел, как бы выгоднее ей пожертвовать.
Не просто же так род жены славился чернокнижниками. Скользкие типы и интриганы, «гнилая кровь» в венах клана, которую Алекс сам же когда-то и впустил, не разглядев — о чём потом много раз жалел.
— Вот именно, — кивнул он. — Рэм — Не кровь от крови клана, и такое родство может быть оспорено. Вы все знаете такие случаи. Лет двадцать-тридцать всё будет хорошо, а потом отцы умирают, сыновья и дочери ссорятся, права и привилегии оспариваются. Никто не желает согласиться и начинается война!
— Вопрос хорошо составленного договора, — снова учтиво заговорил Говард. — Ты не находишь, что вы в состоянии нанять себе хороших юристов?
— Хочу заметить, — заметил Рональд, брат Леноры, с такой же вежливой улыбкой, как и у его сына, — Что случившееся с Марком — не просто трагедия. До сих пор он был пускай и никаким Пробужденным, но всё же… все было плохо не до такой степени. Теперь он позорен, просто позорен. Он точно не пара дочери Вульфрика. Да ему в будущем все в лицо плевать будут, покажись среди уважаемых людей.
Алексу захотелось вскочить, но он силой воли удержал себя на месте и лишь сильнее сжал дорогую ручку.
— Выбирай выражения, Рон, — сурово отрезал он. — Ты говоришь о моём сыне и наследнике клана.
Последние два слова — подчеркнуть особенно. Алекс прекрасно сознавал, что в браке с Элизой его сына не ждёт ничего хорошего — роль молчаливого подкаблучника, марионетки, безвольной и удобной для всех. Но, во всяком случае, так он будет жив. Если свадьбы не состоится, если Марк не станет наследником — его тут же устранят, как человека, имеющего основания оспорить место главы клана. Кто защитит его тогда?
Партия с Элизой была бы для сына гарантией безопасности. Жаль, что сам Марк так и не понял этого… предпринял этот глупый побег из дома… зачем? Куда?
— Наследником клана не может быть тот, кто не способен защитить даже себя, — Рональд поднял бровь.
— Ты забыл своё место, — Алекс слегка приподнялся над креслом. — Не стоит тебе продолжать.
— Отчего же? — хмыкнул Рональд. — Я продолжу. Именно из-за таких, как ты, Алекс, мы до сих пор и является колонией Империи. Вместо сильных лидеров, вместо тех, кто мог бы нас действительно возглавить — только марионетки, вроде той, какую ты стремишься сделать из своего сына.
Алекс хотел оборвать наглеца, но тот продолжал говорить, не давая ему такого шанса.
— Да. Потому мы и остаёмся «банановой республикой», известной только мёртвыми городами, которых с каждым годом становится всё больше и больше. Почему бы это, интересно? Может, потому, что это выгодно имперским псам — иметь место, куда можно отправить тренироваться своих щенков, высасывать из нашей нации последние соки, превращая её в страну руин? Мы все понимаем, что они появляются явно не из-за «халатности» тех, кто создавал печати.
Он хлопнул по столу ладонью.
— СМИ трубят, как мы стремимся войти в Империю, как мы близки к этому… а что на деле?
Алекс оставался спокоен, подавив в себе желание ответить в том же тоне.
— Да, может, и так, — кивнул он. — Но знаешь, Рон, почему в своё время наша страна стала колонией? Из-за таких, как ты.
Рон дернул щекой. Он явно не ожидал такой реакции. Наори на него Алекс — он бы нашёл что сказать, но сейчас образовалась заминка, и он сел обратно, чтобы не выглядеть клоуном.
А вот Алекс зато встал и оглядел всех собравшихся.
— Никто ничего не будет отменять, — произнёс он твёрдым голосом. — Никто ничего не будет менять. Через два месяца мой сын выйдет из больницы и вернётся сюда, а ещё через месяц состоится его свадьба. И если вам нечего прибавить к этой теме, то давайте перейдём к следующим вопросам.