— Вышел?! – Алекс выпучил глаза. — Куда мог выйти человек, который и на ноги-то встанет еще невесть когда? Как он вообще оказался у вас в машине?
— Знаешь, шеф... – Фридрих поглядел на Алекса со странным взглядом, в котором смешивались сочувствие и предвкушение предстоящей головной боли. – Давай-ка все по порядку.
— Да, - кивнул Белецкий. – У нас самих слишком много вопросов, чтобы еще каждую минуту отвлекаться и отвечать на твои – по крайней мере те, на которые мы можем дать хоть сколько-нибудь четкий ответ.
— Ладно, - сдался Алекс, с размаху садясь в кресло, и маша рукой. – С самого начала и в подробностях, что, почему и как.
Начал Фридрих. И начал он с описания ситуации с врачом. По мере того, как начальник службы безопасности клана говорил, Алекс все багровел и багровел, а глаза у него все светлели и светлели – верный признак того, что мужчина из клана Ротт в ярости.
Вот теперь сын был похож на отца. Вульфрик глядел на Алекса и видел точно те же глаза, что и прошлой ночью – бледные, светлые, почти ледяные... только у Марка все же было совсем иное выражение. Отстраненное, безэмоциональное, как у человека, в совершенстве владеющего собой.
- ...и я пошел разбираться с этими проблемами, - завершил Фридрих. – Обратно приехал уже только к шапочному разбору, так что кой-какой кусок мы знаем только из звонков и со слов охраны.
- А почему не доложил? – Алексу хотелось вскочить и наорать на Фридриха, но сдерживало то, что он не у себя дома. – Ты в своем уме? Выявлена попытка покушения на моего сына, известны виновники, вина доказана на сто процентов – а я об этом узнаю на следующий день!
- Алекс, спокойнее, - Вульфрик поднял руку. – Фридрих сделал это по моей очень... убедительной просьбе. Вся эта ситуация... произошла в моей больнице, на моей территории, и я хотел вначале сам во всем разобраться, а уже потом вмешивать тебя.
— Разумеется, - добавил Фридрих, - я согласился на это только потому, что мы уже поймали виновников.
— Вы поймали исполнителей! – возмутился Алекс. – А заказчик? Такие вещи не происходят сами по себе!
Вульфрик и Фридрих переглянулись.
— Может быть, ты послушаешь дальше? – предложил Белецкий, и, когда Алекс ответил молчаливым кивком – чтобы не крикнуть в запале чего-нибудь лишнего – Фридрих нажал на кнопку коммуникатора.
— Джонни, зайдите оба, - распорядился он. – господин Ротт хочет услышать все лично.
В комнату с виноватым видом вошли двое мужчин. Выглядели они неважно, все перебинтованные и с множеством синяков то тут, то там.
Можно, конечно, было рассказать всю историю самостоятельно, но Вульфрик всегда предпочитал, чтобы говорили очевидцы, а те, кто не знает всего – заткнулись и молчали в тряпочку. В этом своем кредо он был до такой степени непреклонен, что оно распространялось и на него самого – он молчал, не перебивая охранников, даже когда те начинали нести какую-то околесицу.
Например, когда второй охранник – помоложе и похожий на первого, кажется, родственник – заговорил о том, как Марк самостоятельно, применив какую-то ауру, разломал себе гипс на ногах и пошел легкой походкой по коридору здания.
Алекс тоже молчал, хотя в голове у него творились настоящие сумбур и сумятица. Случившееся отдавало каким-то фарсом, дешевым фантастическим шоу середины прошлого века – где герои творили то, что не могли и не должны были. Но очевидцы говорили об этом с непреклонной серьезностью.
А этот допрос агентами? Фридрих упомянул его в самом начале, а затем охранники еще пару раз коснулись этой темы.
— Он сказал, что это те самые агенты, которые приходили к нему днем, - сообщил охранник по имени Джонни-младший. – И там действительно было много народу. Я не особо разглядывал их, чтобы не выдать себя, но он стоял у самого края, а потому они заметили его.
Черт. Ну, конечно. Никакой осторожности; Алекс мысленно фыркнул. Вот и в мертвом городе было то же самое. Выбрался из резиденции – решил, что весь мир ему по плечу. Залечил каким-то чудом ноги – и снова-здорово, опять лезет на рожон. Марк ничему не учится! Или не хочет учиться.
Затем последовал рассказ о погоне через здание, о забредании на полузаброшенный этаж (Вульфрик на этом месте слегка напрягся, но охранника не перебивал; по его реакции Алекс понял, что этот кусок он потом дополнит от себя) – и о том, как Марк с простреленным плечом рухнул вниз.
— Ну, а тут приехал я, - Вульфрик кивнул и посмотрел на мужчин . – Вы можете быть свободны.
Как только дверь за охранниками закрылась, он продолжил.
— Само собой, при мне они не посмели качать права. Точнее, попытались, но сдулись, как только до их тупого командира дошло, с кем он имеет дело.
Вульфрик говорил спокойно, ровно, словно вел речь не о ночной стычке с имперцами, а о рыбалке на выходных. Сколько Алекс его помнил – он всегда был таким; осознающим чувство собственного достоинства и глядящим на других свысока, делая лишь редчайшие исключения.
— Это заняло три-четыре минуты... они еще стояли там, но понимали, что теперь у них связаны руки. Ну, а я соображал, что же делать и где оставить твоего сына.
— И? – не выдержал Алекс. – Что в итоге?
— В итоге он подошел сам, и мы... Заговорили, — по сделанной паузе было сложно понять, о чем же именно у Вульфрика и Марка состоялась беседа, но Алекс сразу понял – ничего такого, о чем вспоминают с удовольствием.
— Разговор длился пару минут, а потом... – Вульфрик покачал головой. – Показались агенты УБИ. Черт его знает, что они собирались делать, поэтому, когда Марк предложил, что ему было бы неплохо оттуда убраться, я согласился. Там стало слишком опасно.
— Убраться, значит, - кивнул Алекс. – А ты остался там? И ты, Фридрих?
— Он был не один! – Белецкий нахмурился. – А с моим личным телохранителем... и Элизой. Если я доверил Карлу жизнь своей дочери, то уж поверь, твоему сыну тоже ничего не угрожало . Да и он был... убедительным.
— Кто, Карл?
— Да какой Карл?! – опешил Вульфрик. – В чем и кого он мог бы убеждать? Твой сын был убедительным, когда предложил этот вариант!
А? Алекс поднял бровь. Слова «твой сын» и «убедительный» в одном предложении ему практически никогда не встречались. Но... ладно, ситуация, конечно, была критической, и долго размышлять времени у Вульфрика не было.
— Хорошо, - кивнул Алекс. — Куда он ехал? Сюда?
— Да, - подтвердил Вульфрик. — Но... не доехал.
— Нападение? – уточнил Алекс.
— Какое там... – поморщился Вульфрик – и снова нажал на кнопку коммуникатора, — Карл, войди!
Телохранитель Вульфрика был одет не в подобие военной формы (или, скорее, формы сотрудника ЧОПа), как Джонни и Джонни-младший, а в костюм. Алексу была знакома эта привычка Белецкого – наряжать в костюмы всех подряд. Наверное, даже уборщики в этом здании ходили во фраках. Ротты же предпочитали практичность – по крайней мере, когда речь шла о сотрудниках. Верхушке клана нужно быть представительной, от этого никуда не уйти.
— Рассказывай все как было, - велел Вульфрик своему человеку.
— Рассказывать-то особо нечего... – слегка растерялся Карл. – Мы ехали себе... Они молчали, оба. Я глядел в зеркало заднего вида – господин Ротт ведь был ранен, и я следил, чтобы он – ну, мало ли... не потерял сознание... да еще и этот платок, торчащий из плеча...
— Его ранили? Снова? – не выдержал Алекс. — Платком, что ли? — либо он начинает сходить с ума, либо каждый, кто заходит в эту комнату держит Алекса за идиота.
— Нет, ранили его пулей, а платком он заткнул себе рану, - хмыкнул Вульфрик. – Моим, между прочим. Продолжай, Карл.
Секунда осознания, и...
Чего? Что за бред? Марк, собственноручно затыкающий себе рану? Алекс мог поверить в такое поведение со стороны Фридриха, Вульфрика, еще какого-нибудь бывалого воина, но Марк? Его сын, который уколов-то боялся? Похоже, что после произошедшего в мертвом городе он просто-напросто тронулся головой.