Старик едва заметно скривился и дошел до металлической двери ИЗ вагона. Выломал ее, под восхищенным взглядом Рэджи, и принялся за дверь в следующий вагон.
Та выглядела массивнее и крепче, чем предыдущая. Рэджи даже испугался, что придется разворачиваться и уходить ни с чем, однако Родион без труда проделал с ней то же самое, что и с предыдущей. Дверь согнулась в области замка и с громким звоном распахнулась.
По спине у парня пробежал холодок. Как круто!
Второй вагон. Тот же тусклый свет.
Но вместо невинных коробок и емкостей, ряды полок с черными мешками для тел. И каждый из них был использован по назначению.
В воздухе витал неприятный сладковатый запах. Температура, что была здесь явно ниже, чем в остальном составе, вкупе с непрекращающимся дождем, бьющимся о плотно задернутые окна, создавала довольно жуткую атмосферу.
— Чего встал? Пойдем, нам дальше. — Родион посмотрел на Рэджи, что ошарашенно оглядываясь стоял у входа в помещение. Это уже немного не вписывалось в его представление о первом приключении с мастером.
— Э-это тоже в мертвый город? — парень аккуратно продвигался между рядов с телами, стараясь никого ненароком не задеть.
Родион лишь покосился на протез парня и хмыкнул в ответ.
Мурашки устроили на спине Рэджи Гримма целый марафон. От одной мысли о том, что по миру разъезжает хотя бы один такой поезд, пассажиры которого могут спокойно спать, пока в соседнем вагоне остывают тела в черных полиэтиленовых мешках, его желудок стянуло. Что уж говорить о том, что он испытал, находясь внутри такого вагона.
К тому же этот странный звук… как будто кто-то кричит, или стонет. Он был приглушенным, словно доносился откуда-то издалека…
А темная фигура Родиона уверенно продвигалась сквозь залитый мерзким желтым светом вагон, отдаляясь все дальше и дальше от Рэджи. Парню не оставалось ничего, кроме как идти за ним, взяв свою волю в кулак. Звук воя становился все ближе.
Но Рэджи наконец понял. Это — его испытание Героя. Испытание силы сердца. Мастер хочет, чтобы он преодолел свой страх и прошелся между горами трупов.
Наконец добравшись до еще одной массивной металлической двери, Рэджи облегченно посмотрел на старика, в ожидании его одобрения или похвалы. Но этого не произошло.
Старик задумчиво смотрел на двери и ничего не делал.
Рэджи вслушивался в те жуткие вопли. Они доносились прямо из-за дверей… Неужели Алина была права? Это ничерта не похоже на ветер! За дверью что-то живое… и судя по всему оно страдает.
— Там кто-то есть..? — он неуверенно произнес.
Родион вздохнул.
— Знаешь, про сквернорожденных? — старик звучал не так как обычно. В этот раз его голос был весьма печальным. Скорбящим, даже.
— Н-нет, — Рэджи нервничал. — Расскажете?
— Всем известно, чем становятся мертвые тела, под влиянием скверны. Она пытается слепить из них нечто жизнеспособное, из обрывков воспоминаний, разума и плоти. Зачастую, получается тупоголовая нежить, — Родион все еще пристально смотрел на дверь, — но иногда… иногда у неё получается сделать нечто большее.
— С-скверна может воскрешать? — в Рэджи заиграло любопытство.
— Воскрешать? — По какой-то причине Родион злобно скривился, услышав это слово, — Я сейчас говорю не о воскрешении, скажи спасибо, что эти вагоны запечатаны друг от друга, — старик глянул на закрытую дверь, а затем на ту, что уже успел выбить, после чего продолжил, словно сам себе:
— Есть одна история… случившаяся очень давно.
У одного парня был пробужденный брат. Очень сильный и могущественный, но вместе с тем… добрый и справедливый. И, так случилось, что брат пропал. Все думали, что он погиб, но в какой-то момент брат вернулся. Все не верили своим глазам и радовались произошедшему чуду. Все, кроме самого паренька. Маленького брата. Он видел, что вернувшийся был… кем-то другим. Или чем-то. Чувствовал даже. И с каждым днем, с каждым пустым взглядом, с каждым моментом, когда парню удавалось незаметно понаблюдать за братом, с каждой ночью, когда тот уходил и не возвращался до самого утра, это чувство только росло.
Старик замолчал.
— И… что с ним случилось?
— Ничего хорошего, — Родион встряхнул головой. — Будь ты хоть трижды высшей нежитью, «сквернорожденным»… ты никогда не сможешь стать, как живой человек.
Рэдж сглотнул ком в горле.
— Вы хотите сказать, что там…
Родион пожал плечами.
— Пойдем.
Старик выломал и эти двери.
Третий вагон был полностью пуст. Холодные металлический пол, серые стены… одним словом — ничего. Ничего, кроме двух цинковых гробов одинакового размера, что стояли в самом центре. Истошный вой, что приглушенно доносился до них ранее, с открытой дверью стал очень громким. Стало ясно, что он доносится из одного из этих гробов, в голове Рэджи больше походивших на ящики пандоры, таящие в себе смертельную опасность. Тварей, в которых осталось ни капли человечности, лишь безумие и страдания от самого факта их существования.