В огромном лесу каждый шорох усиливался во много раз. Конечно, всякий лес полон разной мелкой живности. Нет бы им всем сидеть тихо, чтобы можно было сразу отличить враждебные шаги от их безвредной возни. Он мысленно встряхнулся, отгоняя наваждение. Защитные заклинания исправно работают уже несколько недель, с чего бы они вдруг подвели? И все же ему никак не удавалось избавиться от ощущения, как будто сегодня что–то изменилось. Несколько раз он вскидывал голову, чувствуя, как затекла шея оттого, что он задремал в неудобной позе, привалившись к стенке палатки. Вокруг стояла такая глубокая бархатная чернота, словно он застрял в перемещении, не закончив трансгрессию. Рон поднес к лицу руку, пытаясь разглядеть свои пальцы; тут оно и случилось. Прямо перед ним сверкнул между деревьями яркий серебристый свет. Он двигался совершенно беззвучно, словно плыл по направлению к палатке. Уизли вскочил и поднял вверх волшебную палочку. Крик застрял у него в горле. Свет становился все ярче, деревья на его фоне выделялись черными силуэтами, Рон прищурился, вглядываясь. То, что светилось среди деревьев, выступило на поляну. Это был серебристо–белый волк, мерцающий ослепительным лунным сиянием. Его лапы ступали грациозно и по–прежнему бесшумно, и не оставляли следов на свежевыпавшем снегу. Он подошел к Рональду, высоко держа массивную голову с большими глазами и длинными ресницами. Рыжий смотрел во все глаза. Его поражало даже не само появление этого странного существа, а то, что волк кажется таким знакомым: он как будто ждал его, только забыл, что они договорились о встрече, а теперь вдруг вспомнил. Ему уже не хотелось звать Делию. Он голову готов был прозакладывать, что чудесный волк пришел к нему и ни к кому другому. Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга, а потом он повернулся и двинулся прочь.
— Постой! — попросил Рон охрипшим от долгого молчания голосом. — Не уходи!
Волк углубился в чащу, и скоро толстые черные стволы почти совсем заслонили его сияние. Ровно одну секунду Рон колебался, весь дрожа. Осторожность шептал: это обман, ловушка, западня, но всепобеждающий инстинкт говорил: здесь нет темной магии.
Гриффиндорец кинулся вдогонку. Снег скрипел у него под ногами, но движения волка были беззвучны, потому что он весь состоял из чистого света. Он уводил его все дальше, в глубь леса. Рон торопился, он был уверен, что когда волк, наконец, остановится, то позволит ему подойти, и заговорит с ним, и расскажет обо всем, что ему так нужно знать. Наконец зверь остановился и повернул к нему свою прекрасную голову.
Рон побежал. Вопрос уже вертелся на языке, но стоило ему открыть рот, как он исчез. Темнота разом поглотила его, но сияющий отпечаток все еще горел у него перед глазами, словно выжженный на сетчатке, мешая смотреть. Когда Уизли зажмурился, образ только сделался ярче. Ему стало жутко; пока волк был здесь, он чувствовал себя в безопасности.
— Люмос! — прошептал он. На конце волшебной палочки зажегся свет. Образ серебряного волка постепенно тускнел. Рон стоял, моргая, и прислушивался к лесным шорохам, потрескиванию сучьев, тихому шуршанию снега. Что, если на него сейчас нападут? Неужели он нарочно заманил его? Там действительно кто–то стоит на самом краю освещенного круга или ему это кажется со страху? Он поднял палочку над головой. Никто на него не бросался, не ударил из–за деревьев зеленый луч. Зачем же волк привел его сюда? В свете волшебной палочки что–то блеснуло, Рональд круто обернулся, но увидел всего лишь замерзшее озерцо. Черный потрескавшийся лед заблестел, когда Уизли поднял палочку повыше, чтобы лучше его рассмотреть. Он осторожно подобрался к берегу. Поверхность льда отразила его искаженную тень, луч света от волшебной палочки, а в глубине под толстой мутно–серой коркой блестело что–то еще, похожее на большой серебряный крест.
Сердце рыжего подпрыгнуло и застряло в горле. Он упал на колени в снег, поднес волшебную палочку к самому льду. Густо–красный отблеск… это же меч, и рукоять украшена рубинами. На дне лесного озерца лежал меч Гриффиндора.
Рон смотрел на него, затаив дыхание. Как это может быть? Откуда здесь, в глухом лесу, совсем рядом с их палаткой взялся этот меч? Какая–то неведомая магия заставила Делию устроить стоянку именно на этом месте или серебряный волк, который он сначала принял за Патронуса, на самом деле что–то вроде хранителя озера? Или меч поместили в озеро уже после того, как они здесь появились? А тогда где сейчас человек, который это сделал?
Рон снова нацелил волшебную палочку на кусты и деревья, высматривая между ними очертания человеческой фигуры или блеск глаз, но никого не увидел. Остатки страха только подстегивали его ликование, когда он снова наклонился над заледенелым озерцом, на дне которого покоился меч. Уизли указал волшебной палочкой на серебристый контур и проговорил вполголоса:
— Акцио, меч!
Меч не шелохнулся, да Рон этого и не ожидал. Будь все так легко, меч просто оставили бы лежать на земле, а не в глубине замерзшего озерца. Что же такое сказал тогда Дамблдор Гарри?
«Вынуть меч из Шляпы может только истинный Гриффиндорец».
А какие качества отличают истинного Гриффиндорца?
Тоненький голосок в голове у Рона ответил словами из песни Распределяющей шляпы:
«Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем, что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, к тому же благородны они».
Рональд остановился и тяжело вздохнул, пар от его дыхания быстро рассеялся в морозном воздухе. Теперь он знал, что нужно делать. Если честно, он опасался этого с той минуты, как увидел меч подо льдом. Он снова оглянулся по сторонам, хоть и был уже уверен, что никто на него нападать не собирается. Если бы среди деревьев таились враги, у них было больше, чем достаточно, возможностей прикончить рыжего, пока он бродил в одиночестве по берегу. Нет, он просто оттягивал неприятный момент, поскольку предстоящее дело отнюдь его не радовало.
Гриффиндорец начал стаскивать с себя одежду, путаясь в многочисленных свитерах. Не совсем понятно, при чем тут благородство, мелькнула едкая мысль, разве только считать благородным поступком, что он не заставил Блэк лезть в озеро вместо него. Вдалеке заухала сова, и у Рона сжалось сердце — он вспомнил Буклю Гарри. Его колотило от холода, зубы стучали, но он упорно продолжал раздеваться, пока не остался в одних трусах стоять босиком на снегу.
Рон взмахнул палочкой, направив ее на лед.
— Диффиндо!
Ледяная корка лопнула с треском, похожим на выстрел, куски льда закачались на темной воде. Насколько он мог судить, здесь было неглубоко, но, чтобы достать меч, нужно было окунуться с головой. Если стоять на берегу и раздумывать, задача не станет проще и вода в озере не согреется. Рональд шагнул к кромке воды, положил на землю светящуюся палочку и, не давая себе времени подумать о том, как ему сейчас будет холодно, прыгнул. Каждая клеточка его тела громко протестовала, воздух в легких словно смерзся в твердый ком, как только он погрузился по плечи в ледяную воду. Его так трясло, что невозможно было вздохнуть, а по воде к берегам озерца побежали мелкие волны. Рон нащупал меч онемевшей ногой, чтобы не пришлось нырять два раза. Он невольно тянул с погружением, задыхаясь и дрожа, пока в конце концов не сказал себе, что деваться все равно некуда, собрал последние остатки мужества и нырнул. Холод был убийственный. Вода обжигала, как огонь. Кажется, даже мозги замерзли напрочь. Раздвигая руками темную воду, он потянулся к мечу. Пальцы сомкнулись на рукоятке. Он потащил меч наверх, и вдруг что–то туго сдавило шею. Уизли подумал было, что это водоросли, хотя ничего такого ему не попалось, пока он нырял. Он пошарил рукой и понял, что водоросли тут ни при чем, а душит его цепочка от крестража.
Рыжий забился, порываясь к поверхности, но только врезался в каменистую стенку берега под водой. Он задыхался, корчился, дергал цепочку застывшими пальцами, в голове взрывались разноцветные огни, он ничего не мог сделать, оставалось только утонуть, и руки, обхватившие его поперек туловища, были, конечно, руками Смерти…