Очнулся он, лежа ничком на снегу, давясь и отплевываясь, окоченевший, как никогда в жизни. Рядом с ним кто–то еще пыхтел и кашлял, бродя по берегу неверными шагами. Делия опять пришла на помощь. Нет, на нее что–то непохоже – слишком хриплый кашель, слишком тяжелые шаги. У Рона не было сил поднять голову и посмотреть на своего спасителя. Он мог только дотянуться трясущейся рукой до горла и нащупать место, где медальон врезался в тело. Медальон исчез – кто–то перерезал цепочку. Тут над головой у него раздался задыхающийся голос:
— Ты совсем спятил?
Только потрясение от звука этого голоса придало Рону сил вскочить на ноги. Он дрожал всем телом и пошатывался, а перед ним стоял Гарри, полностью одетый, но промокший до нитки, с прилипшими к лицу волосами, держа в одной руке меч Гриффиндора, а в другой
– крестраж, болтающийся на оборванной цепочке.
— Какого черта ты не снял эту пакость раньше, чем соваться в воду? — пропыхтел Поттер, размахивая крестражем, который покачивался взад–вперед, как на сеансе гипноза.
Рон не ответил – слова не шли. Серебряный волк – ничто, полнейшее ничто по сравнению с тем, что Гарри вернулся. Уизли никак не мог в это поверить. Трясясь от холода, он подобрал барахло, валявшееся на берегу озера, и стал одеваться. Натягивая на себя один свитер за другим, Рональд каждый раз ожидал, что Поттер исчезнет, пока он не может его видеть, но тот всякий раз оказывался на месте. Он тоже нырнул в озерцо, он спас Рона.
— Это был ты? — простучал зубами Рон.
— Да, — подтвердил Поттер с довольно смущенным видом.
— Ты наколдовал этого волка?
— Нет, мой Патронус – олень.
— Откуда ты взялся? — с неким возмущением поинтересовался Рон.
— Я пришел… если вы примите меня и… черт, я просто не могу без…
— Без Делии, — закончил за него Уизли.
— Ну, и это тоже.
Наступило молчание. При воспоминании о том, как Гарри ушел, между ними как будто выросла стена. Но сейчас–то он здесь. Он вернулся. Он только что спас Рону жизнь.
Поттер смотрел на свои руки, словно удивляясь, что держит какие–то вещи.
Внезапно за их спинами раздался до боли знакомый для Гарри голос.
— Рон, что случилось? Почему ты весь мокрый? — сконфуженно пролепетала Делия, а в следующую секунду увидела такого же, до ниточки промокшего, Гарри.
— Ты…
— Привет, — просто поздоровался Гарри.
— ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР, ПОСЛЕ ВСЕГО ТОГО, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ, ГОВОРИШЬ СО МНОЙ ТАК, БУДТО ВЕДЕШЬ СВЕТСКУЮ БЕСЕДУ. БУДТО ЭТО НЕ ТЫ БРОСИЛ НАС С РОНОМ, БУДТО…
Дальше ее крик потонул, потому что Гарри бросился ее навстречу и впился поцелуем в губы девушки, нещадно терзая.
Он скучал. Невыносимо скучал.
Блэк лишь беспомощно опустила руки вдоль тела, позволяя Гриффиндорцу делать с ее губами все, что тому вздумается.
Рональд демонстративно отвернулся, нарочито топнув ногой.
— Делия…
— Я тебя ненавижу, Гарри Поттер, — пролепетала она.
— Знаю, я это прекрасно знаю.
Они с Роном сейчас ей все расскажут. Вот сейчас. Гарри только нужен момент, чтобы насладиться ею. А, быть может, и целая вечность.
========== Chapter XXVI. Ghosts of Her Fear ==========
— И позвольте поинтересоваться, как вы намерены уничтожить крестраж? — и снова этот командный тон. Делия вскинула голову так, что белесые волосы хлестнули ее по плечам.
— Это сделаешь ты, — уверенно сказал Гарри, протягивая меч Гриффиндора девушке.
В ее глазах отразилось полное недоумение.
— Ты, должно быть, забыл, Поттер, что я ученица Слизерина, а этот меч…
— И пусть, — отрезал Рон. — Ты должна сделать это, должна уничтожить медальон.
— Я считаю, что Гарри достал меч со дна озера, он и должен.
— Чем дольше мы тут ведем светские беседы, тем сильнее Он становится, — подметил Рональд.
— Он прав, — согласно кивнул Поттер.
Никто из них не пытался играть в великодушие. Крестраж по–прежнему раскачивался на цепочке. Медальон чуть–чуть подергивался. Все знали, что обитающая в нем тварь волнуется. Она почуяла угрозу. Что тут долго рассусоливать, надо уничтожить медальон раз и навсегда.
Гарри огляделся, высоко подняв волшебную палочку, и увидел подходящее место – плоский камень, лежавший на земле в тени платана.
— Идите сюда!
Поттер первым подошел к камню, смахнул с него снег и протянул руку за крестражем.
— Я его открою, — объяснил Гарри, — а ты шарахнешь мечом. Сразу, поняла? Потому что эта дрянь будет отбиваться. Тот кусочек Реддла, что жил в дневнике, меня чуть не прикончил.
— А как ты его откроешь? — испуганно спросила Делия.
— Попрошу на змеином языке, — ответил Гарри. Ответ пришел как будто сам собой, словно он давно уже его знал в глубине души и только теперь понял.
Он посмотрел на изогнутую букву «S», выложенную из сверкающих зеленых камушков; нетрудно было себе представить, что это крошечная змейка свернулась на холодном камне.
— Стой! — крикнула девушка. — Не открывай, серьезно!
— Почему? — возмутился Поттер. — Отделаемся от этой мерзости, она мне уже поперек горла.
— Гарри, я не смогу. Правда, давай лучше ты…
— Почему же?
— Потому что эта штука плохо на меня действует! — выпалила Блэк и попятилась от камня, на котором лежал медальон. — Я с ней не справляюсь! Гарри, я не оправдываюсь, она действительно на меня сильнее действует, чем на вас с Роном. У меня от нее всякие дрянные мысли лезут в голову. Вроде я и раньше о том же думала, но от нее все становится еще гаже. Не могу объяснить, а как сниму эту штуковину – вроде и в голове проясняется, а потом как опять надену… не могу я, Гарри!
Она отступила еще дальше, волоча за собой меч и мотая головой.
— Можешь, — взмолился Гарри. — Можешь! Ну, я тебя прошу, разделайся с ней, Делия!
Звук собственного имени словно пришпорил девушку. Она вздохнула и, громко сопя, опять подошла к камню.
— Скажи, когда будет пора, — сипло попросила она.
— На счет три, — приказал Гриффиндорец.
Он уставился на медальон, сощурив глаза и мысленно представляя змею на месте буквы «S». То, что обитало в медальоне, задрыгалось, точно пойманный таракан. Его даже можно было пожалеть, вот только злость горела в душе Гарри.
— Раз… два… три… откройся!
Последнее слово прозвучало рычащим шипением, и золотые створки, щелкнув, раскрылись. За стеклышками, вправленными в створки, блестели живые глаза – два красивых темных глаза, какие были, наверное, у Тома Реддла до того, как они стали красными, с вертикальным зрачком.
— Бей, — крикнул Гарри, придерживая раскрытый медальон на камне. Делия дрожащими руками подняла меч. Кончик меча завис над бешено вращавшимися глазами. Поттер крепче ухватил медальон – он уже приготовился увидеть, как из–за разбитых стекол брызнет кровь.
Вдруг из крестража раздался голос:
— Я видел твое сердце, и оно – мое!
— Не слушай его! — прохрипел Гарри. — Бей!
— Я видел твои сны, Делия Блэк, я видел твои страхи. То, о чем ты мечтаешь, может сбыться, но и то, чего ты боишься, может сбыться тоже.
— Бей! — заорал Гриффиндорец. Его голос эхом прокатился между деревьями. Клинок задрожал – Слизеринка не могла оторвать взгляда от глаз Реддла.
— Северус Снейп был хорошим слугой, но кончина его совсем близка. Он тебя никогда не любил, оберегал, чтобы ты умерла в нужный момент. Он приведет тебя ко мне, Делия.
— Делия, бей скорее! — рявкнул Гарри, чувствуя, как содрогается медальон под его руками, и пугаясь того, что может случиться.
Девушка еще выше занесла меч, и тут глаза Реддла вспыхнули красным. Из глаз в окошечках медальона выступили нелепыми пузырями две причудливо искаженные головы – Снейпа и Волан–де–Морта. Слизеринка вскрикнула от неожиданности и попятилась. Фигуры продолжали расти, поднимаясь над медальоном – по плечи, потом по пояс, потом по щиколотку, и вот они уже стоят, покачиваясь, словно деревья с одним общим корнем.
Медальон раскалился добела, Гарри отдернул руки.
— Делия! — крикнул он, но призрачный Снейп уже говорил голосом Волан-де-Морта, а Слизеринка, как зачарованная, смотрела ему в лицо.