Или мог?
Может, она просто не замечала его раньше? Конечно, не замечала! Он же был врагом!
Был. Врагом. Был.
Его вечно взлохмаченные волосы вдруг показались девушке чем–то невероятным, во что хотелось уткнуться, запустить пальцы, потрепать.
— Гарри… — прошептала она, проводя рукой по лохматым, но таким мягким на ощупь волосам.
Блэк смотрела на спящего Поттера и испытывала всепоглощающую…
Нежность?
Черт, опять эти словечки. Да уж, Делия, за словом в карман ты не полезешь.
Вдруг послышался четкий стук каблуков по каменному полу. Мадам Помфри вошла в общую палату.
— Оу, мисс Блэк, вы здесь…
На ее лице отразилось недоумение, смешанное с легкой улыбкой.
— Как он? — тихо спросила Делия.
— Идет на поправку, — кивнула целительница. — Всю ночь пил костерост и успокоительное. Уверена, что два сломанных ребра уже срослись.
Делия мысленно ужаснулась. Мерлин, они сломали ему ребра из–за нее… Наверное, на лице девушке отразилась такая тревога, что целительница спешно добавила:
— Не переживайте, мисс Блэк, все будет хорошо.
Блондинка кивнула.
Мадам Помфри не стала мешать и скрылась за дверью своего маленького кабинета, входившего в состав лазарета.
Делия наклонилась и прижалась к нему, уткнувшись носом в плечо. В этот момент Гарри дернулся и открыл глаза, немного красные и опухшие со сна. Девушка еле успела отстраниться, пряча смущенный взгляд.
— Делия? — секунду–другую он смотрел на нее с недоверием, словно пытался понять – не снится ли она ему. Затем его теплая рука провела по ее щеке, пропуская через все тело Блэк мощный электрический разряд.
Она непроизвольно закрыла глаза, шумно втянула воздух, поддаваясь на эту незатейливую ласку. Его рука дошла до подбородка, пальцы несмело скользнули на шею, а затем осторожно привлекли Делию к себе, прижимая к груди. Она вцепилась в его футболку, задушенно всхлипнув. Гарри было достаточно этого короткого всхлипа, чтобы не на шутку испугаться.
— Ты… ты чего? — Поттер беспомощно гладил дрожащую спину, другой рукой зарывшись в светлые волосы.
— Гарри… ты из–за меня… здесь… я так… виновата… перед тобой… — девушка всхлипывала почти через каждое слово. Он постарался еще крепче прижать ее к себе, вдыхая легкий лавандовый аромат.
— Мне уже не больно. Все в порядке… — промямлил он.
Блэк продолжала всхлипывать, хотя ее плечи вздрагивали уже заметно реже. Гарри бездумно уткнулся подбородком в ее макушку – девушка этого будто не заметила, так и сидела, пряча лицо у него на груди.
— Делия, — сжав ее плечи, он отстранил девушку от себя и посмотрел в заплаканное лицо. Слизеринка глядела на него устало и немного отрешенно. — Не смей себя винить в этом. Что случилось, то случилось.
Он аккуратно взял ее за подбородок, возвращая зрительный контакт. Она не возражала, просто смотрела на него грустным взглядом. Парень вдруг почувствовал, насколько неприятно ему видеть в этих глазах слезы. Особенно, когда причиной этих слез стал никто другой, как он сам.
— Слушай… — он неосознанно погладил ее подбородок указательным пальцем. — Я не думал, что ты… будешь так переживать.
Это была правда. Он представить себе не мог, что Делия зайдет к нему.
Она вздохнула, покачала головой – этот жест заставил Поттера почувствовать себя как–то неловко.
— Ты здесь по моей вине, конечно же я переживаю.
Гарри ощутил, как нечто легкое и приятное в его груди сжимается, царапает изнутри.
— Ладно. Прости.
— Знаешь, я хотела сказать… — девушка медлила.
Неожиданно Поттер резко схватил ее за правую руку:
— Твое кольцо, оно…
Мерлин. Только не это. Только не сейчас.
Ее глаза, вновь наполняющиеся тревогой, смотрели на украшение, от которого исходило слабое зеленоватое свечение. Гарри снял с ее пальца кольцо. Поднес ближе и внимательно начал рассматривать с разных ракурсов.
— Как?
В его глазах читалось недоумение.
— Я не знаю. Никогда раньше не замечала за ним такого. Буквально неделю или чуть больше.
— Только один раз в своей жизни я видел, чтобы от неодушевленных предметов исходило свечение, — Гарри зачарованно продолжал рассматривать кольцо. — Это был меч Годрика Гриффиндора. Тогда, в Тайной Комнате. Я потом рассказал об этом Дамблдору. Понимаешь, это же реликвия одного из основателя Хогвартса, именно поэтому меч обладал исключительными магическими свойствами, которые присущи лишь вещам, оставшимся от великих волшебников. Вещам, которыми они пользовались. И тогда, в Тайной Комнате, меч засветился перед тем, как Реддл начал науськивать на меня Василиска, то есть перед появлением опасности.
Гриффиндорец провел большим пальцем по крохотным изумрудикам, и свечение тот час исчезло. Растворилось.
— Откуда оно у тебя?
— От матери. Она рассказала мне, что это кольцо – семейная реликвия, передается по наследству ученикам Слизерина.
— И ты поверила в это?
— Пришлось.
Девушка занервничала. Голова шла кругом. И она даже не совсем понимала из–за чего. То ли от чувства неопределенности, то ли от немого страха, разгорающегося где–то в груди.
Страх – это последнее, что ей нужно. Сейчас главное сохранять трезвость ума.
— Я предполагала, что оно может предупреждать об опасности, — Делия нахмурилась. Перевела озадаченный взгляд на свое кольцо, а затем на Поттера.
— Когда оно светилось в последний раз?
Гарри сунул девушке украшение, и она спешно одела его на безымянный палец.
— За день до того, как… — взгляд Делии снова остановился на кольце. Воздух вдруг прекращает поступать в легкие, а комната медленно расплывается перед глазами. К ней пришло осознание. Она замерла, как и он, уставившись друг на друга. — До того, как Сириус Блэк сбежал из Азкабана.
Ей на секунду стало очень страшно. Сердце будто обливалось жидким азотом и застывало, ледяное и неподвижное.
— Я ничего не понимаю, — он на миг сжал пальцами переносицу, а потом положил ладонь на ее плечо. — Причем тут Блэк?
Слизеринка шумно сглотнула.
— Сегодня на уроке Зельеварения мы варили «Напиток Живой Смерти». Так получилось, что мне достался учебник из библиотеки, который вдоль и поперек был исписан каракулями прежнего владельца, который, на удивление, оказался мастером по зельям. Он вписывал свои поправки в рецепты, и я рискнула последовать им. Мое зелье – единственное, что было верно приготовленным. Слизнорт похвалил меня и обмолвился, что, должно быть, я такая умелая в своего отца, который был его любимчиком, — блондинка сделала страшные глаза, выражающие почти дикое сомнение. И на мгновение запнувшись, продолжила почти шепотом: — В то время только один мальчик в Хогвартсе мог носить фамилию «Блэк».
— И это был Сириус Блэк? — глупый вопрос, когда все и так очевидно. Зачем он его задал?
Она кивнула. Пальцы девушки сжали собственные коленки. Отсюда было видно, как побелели костяшки. Поттер несколько секунд смотрел на тонкие переплетенные пальцы, после чего отвел глаза.
Гарри знал, что ей страшно. Он ничего не мог сделать с этим. Хотя… сердце дрогнуло.
Он мог.
Он мог защитить ее.
Это поможет ей. Поможет ведь?
Резкий вдох сквозь сжатые зубы. Конечно, это не поможет! Когда твой отец опасный преступник, он даже не знал, что тут могло помочь.
— Ты уверена в этом? — голос прозвучал негромко, но обеспокоенно, как никогда.
— Нет, —девушка прикусила щеку изнутри. До боли.
Она напряжена, а тело пробирает мелкая дрожь.
Успокойся, к чертовой матери. Просто успокойся. Держи спину ровно. Так, будто ничего не происходит. Будто это не твой отец – безжалостный убийца, что сбежал из Азкабана. Просто держи свой статус сильной и непоколебимой девушки. Ты же Слизеринка, гиппогриф тебя побери.
— Знаешь, Гарри… я кое–что вспомнила, — она громко выдыхает. — За пару дней до моего отбытия в школу ко мне явился Динки – наш домашний эльф, которого мы давно отпустили. Он предупреждал меня о том, что в Хогвартсе в этом году раскроются невероятные тайны и возвращаться сюда было бы крайне опасно. Он что–то говорил о том, что Добби… это твой эльф, как я поняла… Добби сказал Динки, что нам с тобой грозят большие неприятности.