Двое мужчин заняли названные им места. Еще трое сидевших за столом провожали глазами Снейпа – к нему первому и обратился Волан–де–Морт:
— Итак?
— Блэк в бегах, как вы и просили, милорд.
Это известие пробудило в сидевших вокруг интерес почти осязаемый: одни замерли, другие заерзали – и все не отрывали глаз от Снейпа и Волан–де–Морта.
— В бегах значит… — повторил Волан–де–Морт. Глаза его вглядывались в черные глаза Снейпа с такой неистовой силой, что некоторые из смотревших на них предпочли отвести взгляды, опасаясь, похоже, обратиться под ее воздействием в пепел. Снейп, однако же, смотрел в лицо Волан–де–Морта спокойно, и спустя секунду–другую безгубый рот его господина искривился в подобии улыбки. — Хорошо. И сведения эти получены…
— Из источника, о котором мы с вами говорили, — сказал Снейп.
— Мой Лорд, — Малфой склонился над округлым столом, вглядываясь в Волан–де–Морта и Снейпа. Все повернулись к нему. — В Министерстве меня обвинили в том, что я не углядел за Блэком. Уволили из Департамента и отправили повестку в Визенгамот.
Люциус замолк, ожидая ответа, однако Темный Лорд не произнес ни слова, и Малфой продолжил:
— Мой сын Драко сообщил мне, что девчонка связалась с Гарри Поттером, милорд.
— Замечательно, — с нескрываемым восторгом произнес Волан–де–Морт.
Снейп улыбнулся:
— Все идет по плану, мой Лорд.
— Я в тебе не сомневался, Северус, — Он положил руки на стол, снова обводя холодным взглядом всех присутствующих. — Ах, да, Северус, ты помнишь о нашем уговоре?
— Несомненно, — кивнул Снейп.
— Как только девчонка увидится с Блэком, ты должен убить его, — усмехнулся Темный Лорд. — Отберем у нее самое дорогое, и она без слов вступит в наши ряды. До ее глупой матери не доходит человеческое обращение. Впрочем, я дал ее семье срок до Рождества, но все зависит от того, насколько быстро Блэк окажется рядом с девчонкой.
Снейп в мгновение ока похолодел и теперь умоляюще смотрел на Лорда:
— Розалину Викандер? — он запнулся. — Ох, мой Лорд, вы же знаете, как я к ней отношусь.
Снейп опустил голову, длинные черные волосы спадали ему на лицо.
— Полно, Северус, полно, — отмахнулся Волан–де–Морт. — Если все пройдет так, как ты мне обещал, я не трону ее.
— Бесконечно благодарю вас, милорд, — чуть ли не всхлипывая, пролепетал Снейп.
Шипение, послышавшееся в негромком голосе Волан–де–Морта, казалось, продолжалось и после того, как его жесткий рот замер. Оно становилось все громче, и один или двое волшебников не сумели подавить охватившую их дрожь – что–то тяжелое заскользило по полу под столом.
И вот в кресло Волан–де–Морта начала забираться огромная змея. Она поднималась и поднималась, представляясь бесконечной, пока наконец не улеглась Волан–де–Морту на плечи. Шея у нее была толщиной с бедро мужчины, глаза с вертикальными прорезями зрачков не мигали. Волан–де–Морт, не отрывая взгляда от Люциуса Малфоя, рассеянно погладил эту тварь длинными, тонкими пальцами.
— Почему это вы, Малфои, выглядите недовольными своей участью? Разве не вы многие годы твердили, что жаждете моего возвращения, моего прихода к власти?
— Разумеется, мой Лорд, — ответил Люциус Малфой. Рука, которой он отер пот со своей верхней губы, дрожала. — Мы жаждали этого – и жаждем сейчас.
Замершая слева от него супруга кивнула, странно и натужно, и перевела взгляд с лица Лорда на змею. Справа от Люциуса Антонин Долохов бросил на Волан–де–Морта быстрый взгляд и отвел его в сторону, боясь встретиться со своим господином глазами.
— Хвост, — сказал Том Реддл все так же негромко и задумчиво, по–прежнему не отрывая взгляда от семьи Малфоев. — Отправляйся, разыщи мне Грегоровича! Приведи его сюда, нам нужно закончить одно маленькое дельце.
— Да, м–мой Лорд, — выдохнул маленький человечек, сидевший в середине стола, съежившись на своем стуле так, что он казался пустующим. Он сполз на пол и торопливо выскочил из комнаты, оставив за собой странное серебристое свечение.
— Как я уже сказал, — продолжал Волан–де–Морт, обводя взглядом застывшие лица своих приспешников. — Теперь мне многое стало ясно. Например, прежде, чем я отправлюсь убивать Поттера и его подружку, мне понадобится верный слуга, который отыщет Сириуса Блэка и будет следить за его местонахождением.
На всех лицах отразилось только одно – ужас, как будто Он объявил, что хочет позаимствовать чью–то душу.
— Как насчет тебя, Северус? — Темный Лорд выпрямил плечи и взглянул на Снейпа.
— С радостью, милорд, — шумно сглотнул он. — Но вы же понимаете, что я в школе и…
— Очень убедительно, мой друг. Добровольцы отсутствуют? — осведомился Реддл. — Ну, что же… Люциус, я не вижу причин, по которым ты можешь отказаться от этого задания.
Люциус Малфой поднял на него взгляд. Кожа Люциуса казалась в свете камина желтоватой, восковой, запавшие глаза его были обведены чернотой. Он хрипло переспросил:
— Мой Лорд?
Малфой искоса взглянул на жену. Она, такая же бледная, как муж, смотрела прямо перед собой, длинные светлые волосы свисали ей на спину. Ее тонкие пальцы на мгновение сжали под столом запястье Люциуса, после чего он дрожащим голосом произнес:
— Конечно, милорд.
Нарцисса почти неприметно качнула головой и снова уставилась непроницаемым взглядом в стену напротив.
— Прекрасно, — проронил, поглаживая Нагайну, Волан–де–Морт. — Очень хорошо.
***
Через два дня после похода в Хогсмид в замке никто даже не подозревал, что школу вновь обыскивают сверху донизу. Потому что ночью Филчу показалось, что он видел Блэка в коридорах Северной Башни. На расспросы о том, не померещилось ли ему, завхоз ничего точно сказать не мог, но от слов своих не отказывался.
На другой день по всему замку были приняты более жесткие меры безопасности. Профессор Флитвик учил главные входные двери распознавать Блэка по увеличенному портрету. Филч носился по всем закоулкам и коридорам, заколачивая все щели и мышиные норы. Сэру Кэдогану ежедневно сама МакГонагалл наказывала проверять всех и каждого, кто входил в Башню Гриффиндора и поглядывать за происходящим в коридоре. Портреты на пустынном восьмом этаже согласились следить за своим коридором при одном условии: им дадут дополнительную охрану. Специально для них наняли грозного вида троллей, которые ходили ночью по этажу, злобно хрюкали и мерились дубинками.
Рон в мгновение ока стал знаменитостью. Первый раз в жизни не Гарри, а он был в центре всеобщего внимания. И надо сказать, ему это нравилось. Хотя он все еще окончательно не пришел в себя после тех ночных переживаний, он взахлеб рассказывал каждому об этом происшествии, украсив его россыпью подробностей: «Сплю это я и вдруг слышу, как будто кто–то что–то рвет. Я подумал – это во сне. Но тут, представляете, чувствую сквозняк. Проснулся, гляжу: полог с одной стороны сорван, а он прямо надо мной стоит… как скелет. Волосы колтуном. В руке огромный нож, сантиметров тридцать, а то и сорок. Смотрит на меня, а я на него. Я как заору – и его как ветром сдуло.»
Прослушав эту душераздирающую историю, девочки со второго курса вернулись к своим делам.
А Рон обратился к Гарри:
— Как ты думаешь, почему он исчез?
Поттер и сам ломал над этим голову. Почему Блэк, обнаружив, что выбрал не ту кровать, не прикончил Рона, поднявшего истошный крик, и не стал искать Гарри. Пятнадцать лет назад он хладнокровно убил столько ни в чем не повинных людей, а тут пять безоружных мальчишек и четверо из них крепко спят.
— Наверное, решил, что ты своим криком разбудил всю Башню и ему надо скорее уходить из замка, — поразмыслив, выдал Гарри. — Помедли он немного, ему бы пришлось убить всех Гриффиндорцев. Да еще и учителя…
А Невилл попал в опалу. Профессор МакГонагалл просто рассвирепела: навсегда отлучила его от Хогсмида, наложила наказание и запретила сообщать ему пароль. Бедный Невилл каждый день ждал у портрета с сэром Кэдоганом, пока кто–нибудь подойдет и проведет его. Но, конечно, самому суровому наказанию Невилла подвергла бабушка – все остальное было так, пустяки. Два дня спустя после вторжения Блэка прислала ему очередной Громовещатель. Эта позорная кара обрушилась на Невилла во время завтрака.