Окрестности Оксфордского университета пестрили кафешками и заведениями, так популярными среди студентов. Кто-то уже устроил себе утреннюю пробежку, университетская легкоатлетическая команда разминалась на газоне, а кто-то играл со своей собакой. Среди спортсменов Гермиона сразу узнала двух парней, с которыми ей довелось довольно близко общаться в последнюю неделю. Рыжая шевелюра Рона Уизли была слишком примечательна среди шатенов и брюнетов, да и высокий рост, делающий парня несколько неуклюжим, словно он ещё не привык к таким габаритам, выделял его среди большинства. Рядом с ним стоял Гарри, делающий разминку более слаженными и ловкими движениями. Парни сразу помахали Грейнджер, как только увидели, что она смотрит в их сторону, и девушка не замедлила ответить. Они были хорошими ребятами, правда производили странное впечатление парочки, потому что, даже несмотря на наличие девушки у Уизли, большую часть времени таскались вместе. Джинни даже как-то шутила, что их маме только за радость будет принять Гарри в семью. Девушка поделилась рассказом, что Рон и Гарри были друзьями ещё со школы, где тихий и неуверенный в себе мальчик в очках, лишившийся родителей ещё в детстве, быстро привлёк к себе внимание недоброжелателей. А Рон и его огромная семья, как нельзя кстати оказались рядом и поддержали его. Такой поступок заставил Гермиону несколько иначе взглянуть на этого рыжего и неуклюжего парня. В конце концов он не был обязан помогать Поттеру, но, видимо, человечность в нём была куда сильнее, чем Грейнджер считала ранее. Гермиона хитро улыбнулась, вспоминая слова подруги. Мысль об усыновлении и присоединении Поттера к семье Уизли не казалась ей такой уж невозможной, потому что взгляды Поттера в сторону рыжеволосой подруги были слишком приметными. Первым делом заглянув в небольшой кафетерий и купив себе что-то на завтрак, девушка вышла на слабо оживлённую улицу и нацепила солнечные очки на лицо. Ослепительное солнце било прямо по глазам, но ненавязчивый ветерок приносил с собой ароматы уходящего лета, так нежно ласкающего её открытую шею. Гермиона не могла сдержать улыбки, ощущая эти ласковые прикосновения. Мысль о том, что всё в её жизни складывается в целом прекрасно, зародилась глубоко в душе. Ровно через дорогу блестели отполированными стёклами витрины: несколько ресторанчиков, пара книжных и такой необходимый сейчас салон стрижки. Убедившись в том, что поток машин не обещает стать безумным дважды, Гермиона рискнула перебежать дорогу. Пора навести порядок как на голове, так и внутри неё. Выходной протекал своими спокойными часами, где-то после полудня Гермионе позвонила мама, с которой они смогли поговорить около получаса, радуясь наконец-то появившемуся времени. Конечно, жить отдельно и не иметь возможности видеться с родителями, для девушки было абсолютно привычно, но она не могла отрицать очевидного — она очень скучала по родным и уже грезила о возможности к Рождеству вернуться домой, чтобы снова насладиться маминой стряпнёй и её нежными объятиями, а по вечерам играть в шахматы с отцом. Именно, когда живешь отдельно, начинаешь ценить родителей так, как они того заслуживают. Странная узкая витрина магазина, притаившегося в углу перекрёстка, привлекла её внимание, заставив замереть напротив. Слегка поцарапанное временем стекло скрывало за собой интересные экземпляры проигрывателей из прошлого и не только. Пожёвывая трубочку от своего опустевшего стакана с кофе, Гермиона наклонилась ближе к витрине и прищурилась, рассматривая старые обложки от виниловых пластинок на задней стене выставочной экспозиции. Это настолько завладело её вниманием, навевая мысли о семидесятых или даже ранее того, что она не могла удержать себя от соблазна заглянуть внутрь. Всё равно сегодня был выходной день. Дверной колокольчик оповестил высоким тоном о прибытии посетителя, звуча почти в унисон со скрипом старых петель. Гермиона сразу невольно оглянулась на дверь, что издала такой ужасный звук, но все её ворчания испарились, стоило только прислушаться к звукам приятных мелодий, заполнивших небольшое пространство магазина. Сердце сразу же затрепетало, слыша знакомый голос Отиса Реддинга, и тело непроизвольно начало ловить ритм, заставляя забыть обо всём и поворачиваясь обратно. Глаза просто разбегались от обилия полок с пластинками и кассетами, обложки с известными музыкантами, настоящими легендами — пестрили на всех стенах, дополняемые не менее раритетными плакатами и парочкой старых флагов Британии и Оксфордского университета. Гермиона сразу улыбнулась, останавливаясь у полки с джазом, перебирая пальцами старые пластинки, находя много знакомых имен. — Ищете что-то конкретное или подсказать? — рядом материализовался улыбчивый парень, чья рыжая шевелюра, под стать Рональду, была в полнейшем беспорядке. Взгляд парня оценивающе просканировал Гермиону с головы до ног, возвращаясь к глазам, чтобы снова подарить шкодливую улыбку. Девушка даже смутилась от такого пристального внимания, но когда рядом с парнем появилась его точная копия, так вообще застыла на месте. — Не будь таким откровенным, Фред. Ты уже ввёл нашу гостью в ступор. Джордж и Фред Уизли, мисс, к Вашим услугам в этом пыльном храме музыки, — вторил своему близнецу Джордж, оттесняя более шустрого брата назад. У Гермионы же сразу глаза загорелись, и она с радостью протянула руку парню: — Так вы старшие братья Рональда? Пыл близнецов на мгновение поугас, но потом их улыбки стали ещё более хитрыми. — Уже познакомилась с нашим братцем? — один из старших Уизли довольно ловко обогнул Грейнджер, что непременно заставило её непрерывно следить за его передвижениями, когда она ощутила руки другого парня на своём локте, так нагло воспользовавшегося отвлечение