дуктовый, она не могла отказать себе в маленькой слабости перед мороженым. На самом деле до поступления Гермиона никогда не посещала Оксфорд и сейчас наслаждалась своей прогулкой, изучая близлежащие места для себя, стараясь запомнить что и где расположено, а в какие места она хотела бы сходить чуточку позже. Но судьба-злодейка, видимо, решила, что девушка задолжала ей слишком много, за хорошее настроение в сегодняшний день, а, может быть, и за всю свою удачно складывающуюся жизнь, потому что не заметить собачий поводок под своими ногами для неё было слишком большой редкостью. Гермиона испуганно распахнула глаза, когда в то же самое время ближайшая дверь магазина с электроникой открылась. Она могла бы насладиться моментом, оказаться в объятиях высокого и прекрасного на внешность парня, если бы не два «но». Во-первых, её мороженое выпало из рожка и благополучно размазалось по белой футболке и словно специально подставленной щеке поймавшего её парня, а во-вторых, объятия оказались никого иного, как её злейшего врага и кошмара наяву — Драко Малфоя. За его спиной прыснул со смеху его вечно ошивающийся рядом друг, прикрывший рот рукой, чтобы не издать лишних звуков и не вывести остолбеневшего Малфоя из себя. — Грейнджер, — почти прошипел он, и Гермиона готова была поклясться, словно что-то заклокотало в его груди, как у животного, которое готовится к нападению. Колкий ужас холодными когтями полоснул её вдоль спины, отправляя дрожь в ноги. Девушка боялась даже поднять глаза, и без того зная, какая волна ненависти сейчас готовилась на неё обрушиться. Резко отстранившись, она сделала пару предупреждающих шагов назад. — Я… прости. Я не хотела, просто поводок… — её невнятное бормотание быстро оборвалось, когда что-то холодное вылилось ей на голову. Гермиона так и замерла, задохнувшись от очередного вдоха, по запаху догадываясь, что на её макушку, с самым невозмутимым видом из всех возможных, Малфой льёт апельсиновый сок. Пара кубиков льда, так «уместно» выпавших из стакана, стукнула её по затылку в последний момент. У Гермионы просто дар речи пропал от такой наглости! Пустой стакан со звоном приземлился в соседнюю урну. — Теперь мы квиты, — отрешённо бросил Драко, скривившись в знакомой презрительной улыбке, отворачиваясь от неё. И это стало последней каплей. — Ты! Мерзкий ублюдок! — это было уже выше её терпения, и Грейнджер не сдержалась, со всей силы пнув парня под зад. Внутри бушевал пожар. Праведный гнев направленный на этого высокорослого имбецила, коим Гермиона успела его окрестить ещё неделю назад, вырвался наружу. Девушка даже не сразу почувствовала крепкую хватку на своих запястьях, когда Малфой успел поймать её, так отчаянно бросающуюся на него в надежде выцарапать глаза и разодрать к чертям собачьим эту его мерзкую ухмылку. — Ненавижу тебя! Да что я тебе сделала?! Ты идиота кусок! Психопат! Да чтоб ты сдох! — Истеричка ненормальная! Рядом Блейз уже не сдерживал громкого смеха, лицезря эту эпическую картину. Так удачно размазавшееся по щеке Драко и его футболке мороженое уже начинало таять, а про оранжевую кофту Грейнджер и вообще говорить не стоило, как и про её прилипшие к лицу намокшие локоны — всё вместе взятое производило неизгладимое впечатление. Они определенно стоили друг друга куда больше, чем сами хотели то признавать. Мимо проходящие девушки тоже не удержались от пары смешков, замечая такую бурную и странную разборку, тыкая в парочку пальцами, что непременно не ускользнуло от взгляда самого Малфоя, старающегося не подпустить психованную к себе ближе. Получить очередной фингал ему совершенно не хотелось. — Да заткнись ты! — встряхнув Грейнджер изо всех сил, он понял одно: возвращаться в таком виде к машине он не может, и отпустить её тоже, так как слухами земля полнится, а у него репутация, которую не стоило портить из-за психованной и неуклюжей коровы. — Блейз? — он просто кинул другу свою сумку и, крепче ухватив вмиг притихшую Грейнджер за локоть, изо всех сил поволок её вдоль улицы к их спасению. — Ты что делаешь?! Отпусти меня, Малфой! Ты — идиота кусок! Я никуда с тобой не пойду! Тащить Грейнджер на буксире — то ещё удовольствие, надо отметить. Орала она погромче обезьяны-ревуна и цеплялась за руку, к слову, так же крепко. Драко приходилось несколько раз тряхнуть её куда сильнее положенного, стерпливая боль, когда её ногти просто врезались в его руку. Видит Бог, он не хотел быть таким грубым, но она сама вынуждает его из раза в раз прилагать силу! Буквально затолкнув девушку в студенческую прачечную, Малфой с грохотом закрыл дверь и сразу стянул свою футболку, швырнув её в лицо оторопевшей девушки. — Раздевайся и стирай, — приказал он. — Что? — Гермиона и вовсе перестала издавать звуки, сжав его футболку в кулаках. — Да знаешь что? — Может хочешь прогуляться по городу в таком виде? — Это всё твоих рук дело! — едко заметила она, волевым движением отбрасывая прилипающие к лицу волосы. — А это — твоих! — Драко ткнул пальцем в свое лицо и слизнул стекающее в уголок губ мороженое, довольно причмокнув. Фисташковое было его любимым. Секундное молчание и тишина, которая возникала между ними так редко. Каждый тяжело дышал от гнева, что просто рвал грудную клетку изнутри. Хотелось сражаться, отвоевать своё право на победу и безоблачное существование. Но в их ситуации это было бы невозможно. Гермиона осмотрела себя снова, понимая, что в одном Малфой был прав — она ужасно выглядела и просто не могла так возвращаться до самого кампуса. — Отвернись, — обиженно буркнула она, стягивая джинсовку и отбрасывая её в сторону. Малфой на это только презрительно фыркнул и сложил руки на груди. — С чего бы это? Чего я там не видел? Да у тебя и смотреть не на что, Грейнджер. Проглотив очередную издёвку, Гермиона смерила врага строгим взглядом, на что Малфой только закатил глаза и нехотя отвернулся: — Почему ты вечно такая психованная? Бросаться на людей, как разъярённый бык, это ненормально, Грейнджер! Хотя в твоей ситуации, стоило бы говорить о бешеной корове, — в затылок сразу что-то прилетело, и Малфой согнулся, перехватывая предмет, понимая, что это была сетка для стирки деликатных вещей. В такие он обычно складывал свои свитера, когда прислуга ещё не успевала добраться до его квартиры. В общем и целом он вполне мог самостоятельно поддерживать порядок в собственном жилье, параноидально считая, что все эти прачки и уборщицы — не кто иные, как очередные шпионы отца, рассчитывающие донести на любую его оплошность, чтобы сыграть на этом и втянуть в бизнес. Именно поэтому он так хорошо разбирался в простых бытовых нуждах. Снова желая огрызнуться, он оглянулся и слова застряли в его глотке, потому что он смог уловить момент, как Грейнджер только начала надевать на себя свою джинсовку, пряча от его глаз аккуратный и совершенно не сексуальный, так он пытался себя убедить, тёмно-серый лифчик. Контраст тёмного кружева на бледной коже словно отпечатался на его сетчатке, а ещё он успел заметить, что Гермиона была обладательницей очаровательной родинки на правом плече. Это открытие заставило его нервно сглотнуть и снова отвернуться, чтобы не испытывать судьбу. Грейнджер тем временем быстро вытерла свои волосы о его же футболку, мысленно злорадствуя такому исходу, и стянула свою толстовку, закинув её в машинку вместе с вещами Малфоя. — У тебя есть мелочь? — спросила она, настраивая машинку на нужный режим. — Ты думаешь у меня есть желание таскать с собой монеты? Я предпочитаю карточку, Грейнджер, на которой нет ограничений. Хотя, откуда тебе такое знать? Гермиона закатила глаза, слушая это бахвальство, и только поглубже засунула руку в рюкзак в поисках кошелька, застрявшего под стопкой книг. — Придурок, — пробурчала она себе под нос. Недовольство и презрение к этому человеку булькали внутри, словно кипящая вода в кастрюле, из раза в раз норовящая выбить крышку и устроить полную анархию. Но сейчас они оба были не в том положении, чтобы препираться. Под звуки работающей машинки, а потом и сушилки, двое сидели на полу прачечной напротив друг друга, сохраняя гробовое молчание. Гермиона достала одну из книг, так удачно купленных накануне, а Малфой рылся в телефоне, стараясь игнорировать глупые сообщения от Блейза. Этот идиот успел сделать несколько снимков их ссоры на улице и сейчас не мог нахвастаться ими перед другом, причитая, что эти шедевры должны стать семейным достоянием Малфоев в будущем. Нездоровое желание Блейза напрямую говорить, что Грейнджер каким-то боком нравится Малфою, последнего очень сильно раздражало. Ему не нравилась Грейнджер, никогда! Более того, он всегда презирал тягу этой девушки самовыразиться и показаться умнее остальных. Малфой помнил годы младшей школы, именно эта её привычка первой заставила его обратить внимание на неё, а те её вечные исправления, выставляющие его идиотом… Как же это бесило. — Ты что-то сделала с волосами? — он первый нарушил тишину, сам не зная почему, но молчать в её присутствии и быть спокойным казалось неправильным. Гермиона оторвала удивленный взгляд от книги и постаралась запахнуть джинсовку сильнее. — Я отрезала их. — Почему? Ну, вот что ему надо? Сегодня он решил устроить вечер идиотских вопросов? — Потому что один имбецил подкинул взрывающуюся краску в мою с