***
Чтобы покончить с собой, необязательно вскрывать вены или прыгать из окна, можно всё так же продолжать дышать, а сердце, как и обычно, будет перегонять кровь. Чтобы покончить с собой достаточно лишь воспоминаний, чувства вины и осознания того, что есть вещи, изменить которые ты не в силах даже при всём своём желании. И вот ты ходячий мертвец, способный передвигать ногами и разговаривать, но убивающий себя из раза в раз, когда закрываешь глаза, ложась спать, и когда приходишь в сознание, просыпаясь по утрам. Каждый новый день становится похожим на предыдущий, пока в итоге все дни не сливаются в единую линию, образующую замкнутый круг. Нет более изощрённого и жестокого убийцы для нас, чем мы сами. Том Реддл находился под заключением собственного разума уже не первый десяток лет, неоднократно размышляя о том, что проще всего было бы пустить пулю себе в висок. И однажды у него это почти получилось, если бы не голос, окликнувший его по имени из-за спины, и те глаза, прекрасные, как рождественское утро. Реддл не раздумывая был готов обречь себя на вечные муки, лишь бы видеть эти глаза снова и снова, чтобы иметь возможность слышать этот нежный тембр, мягкий и обволакивающий, словно кашемир. Том проклинал себя за каждую слезинку, сорвавшуюся из этих глаз, но с ужасом понимал, что его связей, денег и власти никогда не будет достаточно, чтобы защитить от этого жесткого мира самую важную женщину в своей жизни. Он и сам был частью этого мерзкого мира, отравляющего каждого, кто добровольно или же по воле случая оказывался поблизости. День, ночь, сон и явь — всё смешалось. Том отказался от обезболивающих несколько дней назад, полагая, что это именно они заставляют мутнеть его рассудок. Однако позднее его врач доходчиво пояснил, что это всё проделки прогрессирующей деменции, присоединившейся к коварной онкологии. Спустя пару часов после кошмара Реддла разбудил до дрожи знакомый голос: — Том! Томми! Пора вставать, дорогой, — тёплые губы коснулись его щеки, а затем прохладные кончики пальцев прошлись по коже, поглаживая в заботливом жесте. Мужчина улыбнулся и открыл веки, встретившись взглядом с сияющими глазами девушки, смотревшей на него с обезоруживающей нежностью. — С рождеством, Томми, — прошептала в губы юная особа и обвила шею Реддла руками. — С рождеством, Цисси, — улыбнувшись ещё шире, Том запустил всю пятерню в копну волнистых волос, вдыхая их запах как можно глубже.
— Вы меня звали, мистер Реддл? — медсестра поспешила к кровати старика, услышав его хриплый голос. Том распахнул глаза с жутким осознанием: это не её голос, это не его Цисси. И это тревожное открытие заставило его и без того захлёбывающееся сердце сжаться сильнее. Перед опустошённым взглядом Реддла разверзнулся казавшийся бесконечным потолок. — Да, Стэйси. Будь добра, подай телефон. Мне нужно сделать один важный звонок, — стараясь звучать достаточно громко и разборчиво, произнёс мужчина, с трудом повернув голову в сторону сиделки. — Минуту, господин. Сейчас принесу, — кротко улыбнулась девушка и скрылась где-то в пустоте огромного поместья. Реддл шумно вздохнул и вернулся к созерцанию уже осточертевшего за месяцы болезни потолка. Усталость и бессилие гранитной плитой давили на его грудную клетку, вжимая позвоночник в кровать. Иногда ему казалось, что ещё немного — и штукатурка пойдёт трещинами, а затем этот потолок рухнет ему на голову. И сейчас Том был бы даже рад такому стечению обстоятельств. Но оставалось ещё одно дело — он должен был увидеть свою Цисси ещё раз, по-настоящему, а не в терзающих его галлюцинациях. — Вот, держите, — голос, словно резко раздавшийся сигнал будильника, отозвался уколом в груди и выдернул сознание Тома из тумана. — Спасибо, Стэйси. Можешь идти, — Реддл дрожащей рукой ухватился за протянутый телефон, и его лицо изобразило подобие улыбки. Любое сокращение мышц давалось всё труднее, будто к каждой его конечности был привязан кусок свинца.
Пальцы ощущались деревянными, и только с шестой попытки Тому удалось набрать нужный номер. Но вместо длинных гудков слух уловил приглушённую трель звонка и приближающиеся шаги. Спустя несколько мгновений дверь в спальню распахнулась, впуская внутрь фигуру в чёрном пальто. На несколько секунд Реддл перестал дышать, его пульс замедлился и, выдержав короткую паузу, резко ускорился. Что-то затрепетало внутри, ударяясь о рёбра и разгоняя по венам тепло с примесью колющей боли, будто его сердце сжала ладонь в рукавице с шипами. — Цисси?.. — после череды кошмаров, преследующих сегодня Тома, подобное совпадение вызывало у него подозрение. Не очередной ли это сонный бред? Нарцисса задержалась у порога и, положив обе ладони на створки, закрыла дверь до характерного щелчка. Тягучее тревожное чувство, клокочущее в грудной клетке, нарастало, отзываясь тошнотой. — Да. Здравствуй, Том, — леди Малфой повернулась к мужчине лицом, но не спешила подходить ближе. Её взгляд выражал некую растерянность, будто Нарцисса и сама до конца не понимала, зачем приехала сюда. Стянув с рук перчатки по очереди, женщина сжала их в ладони и решилась сделать несколько шагов вперёд, заглядывая в лицо Реддла. Что-то в нём изменилось с их последней встречи, и Нарцисса всматривалась в искажённые болезнью и годами черты, пытаясь понять, в чём же именно заключалась эта перемена. — Ты опередила меня. Я хотел тебе позвонить, — кротко улыбнулся Том, обводя взглядом гостью. Первым, что бросилось в глаза, были снежинки, запутавшиеся в волосах Нарциссы. Аромат её парфюма смешался с морозной свежестью улицы, которую она принесла с собой в эту комнату. Реддл усмехнулся и покачал головой, подловив себя на мысли, что это прекрасно и красиво до дрожи. Глядя вот так на неё, на свою Цисси, он снова чувствовал себя взволнованным влюблённым мальчишкой. — Я беспокоюсь за Драко, хотела его проведать. Но, очевидно, я ошиблась, надеясь увидеть здесь своего сына, — холодно отчеканила леди Малфой, устраиваясь в кресле по правую сторону от кровати. — В отличие от меня твой сын не прикован к этому поместью и имеет полную свободу передвижения. Не стоит беспокоиться, Драко достаточно умён, чтобы постоять за себя, и он быстро учится… Полагаю, это всё же не единственная причина твоего визита, не так ли? — Самая важная из причин, — Нарцисса расстегнула пальто и прижалась к спинке кресла, опустив взгляд куда-то вниз и зацепившись за невидимую точку. Пальцы по привычке потянулись к кулону, сжимая его и поглаживая — это всегда успокаивало её и помогало сосредоточиться на мысли. — Больше всего в жизни я хочу, чтобы он не стал таким, как ты. Чтобы Драко не превратил свою жизнь в кошмар, как это произошло с тобой. Я много лет размышляла об этом всём, о твоём деле. Думала, что ещё немного — и всё закончится; что мы сможем жить нормальной жизнью, без всей этой грязи и крови, — подступающие слёзы заволокли пеленой глаза миссис Малфой. — Цисси… — подрагивающими губами произнёс Том, ощущая, как к его глотке подступает ком. — Позволь мне закончить, — Нарцисса вскинула брови вверх, сведя их к переносице. Слеза крупной каплей скатилась с ресниц по щеке и сорвалась вниз на кулон. — Я… я очень устала, Том. Я больше так не могу. Я больше не могу терпеть и молчать, не могу ждать, когда этот Ад закончится. Эта месть, она отняла у меня тебя, и я не позволю забрать у меня и Драко. Клянусь, чего бы это мне ни стоило, я найду способ вытащить своего сына из этого дерьма, — сверлящим взглядом леди Малфой впилась в глаза мужчины напротив. Реддл было открыл рот, чтобы ответить, но слова так и застыли на языке. Что бы он ни сказал, это ничего не изменит, не вернёт его назад, чтобы всё исправить. Том никогда не надеялся на то, что Нарцисса его поймёт. Ему и не хотелось, чтобы это когда-либо произошло. Понять такое можно только пережив весь тот ужас, что когда-то настиг его. — Я знаю, что ты никогда меня не простишь, и моим действиям нет оправдания, — голос Реддла подрагивал, почти переходя в шёпот. — Но я… Мне… Мне очень жаль, что в твоей жизни появился я. И я ненавижу себя ещё больше с того дня, когда позволил Люциусу взять тебя за руку и увести с собой. Но так было правильно, так было безопаснее для тебя… — Ты всё решил за меня. Ты даже не стал слушать!.. Но знаешь, несмотря на всё, я благодарна тебе за это решение. Если бы не оно, у меня не было бы Драко, — уголок губ Нарциссы дрогнул в грустной улыбке. — Да. Твой сын… — Том кивнул и потупил взгляд, сглотнув. Глаза непривычно защипало, и вскоре мужчина почувствовал, как на веке проступила влага. Слеза быстрым движением скользнула вниз, заполняя собой морщины на лице, пока в итоге не коснулась губ. Реддл зажмурил глаза, давая волю солёным ручьям. Все эти годы он держал свои эм