Драко быстрым шагом добрался до кабинета и захватил сигареты с зажигалкой, поспешив вернуться к своему гостю. — Что ж, погнали. Меня зовут Драко Малфой, и ты сейчас у меня в гостях. У меня есть к тебе несколько вопросов и очень выгодное предложение, однако, если мы не договоримся… — парень щёлкнул зажигалкой и прикурил сигарету, делая глубокую затяжку и выдыхая дым в лицо собеседника, а когда продолжил, то кивнул головой в сторону своей спальни. — Найдём тебе местечко в компании твоих товарищей. Не суди строго, это моя первая беседа подобного характера. Но я быстро учусь и не жалуюсь на фантазию. Малфой проверил магазин в пистолете и извлёк из ящика кухонной тумбы новую обойму, прихватив заодно небольшой нож. — Итак, в том, что ты не немой мы уже убедились парой минут ранее. Видимо, меня сегодня всё же ждёт практическое занятие…
***
Что такое воспоминания? Почему мы ими обладаем? И почему самые болезненные из них — самые яркие? Было ли это наказание за грехи прошлых жизней, никто никогда не говорил. Однако внутри что-то постоянно кровоточило. Словно заноза, обросшая гнойным нарывом, рана прошлого ныла и напоминала о себе постоянно. Возможно ли было сойти с ума от этой боли? Вполне вероятно. Говорят, что время лечит. Но сейчас Гермиона была готова оспорить эту теорию и послать к чертям того фантазёра, что это придумал. Потому что ни черта время не лечит, оно делает нарыв менее заметным, но всё таким же заразным, отравляющим саму кровь в венах и артериях. Ещё чуть-чуть — и начнётся гангрена². И тогда уже ничего не смогло бы спасти её зараженный и почерневший от некроза³ орган, лишь эктомия⁴. И она могла в красках представить, как вынула бы своё умерщвлённое заразой сердце и оставила бы его в металлической чаше. Чтобы больше никто не ранил и не тронул. Приятная вибрация пробежалась по мышцам, стоило выстрелу прогреметь в тишине подвала. Пистолет отправил волну отдачи по ладони ровно в плечо, а рецепторов достиг слабый отголосок чего-то кислого, словно подпалившийся металл. Должно быть, так могло бы пахнуть убийство? Или это было лишь её разыгравшееся воображение. Гермиона не могла сказать точно, но была уверена, что этот запах ей не нравится. Так пахла безысходность, как прокисшая еда на языке. — Да у тебя талант, Гермиона! Ещё немного тренировок — и будешь попадать в яблочко! — восторженно присвистнул Блейз прямо над её ухом. Настолько громко, что она смогла услышать его даже через беруши, которыми предусмотрительно затыкала уши. Её слух не был привыкшим к выстрелам в закрытом помещении, и Гермиона очень не хотела остаться глухой из-за нового увлечения. Девушка мысленно вздрогнула. Надо же! Она и забыла, что Забини стоит позади, наблюдая за её действиями после длительного инструктажа. Это было странной закономерностью, но, по всей видимости, схожие неприятности сближают. С момента исчезновения Малфоя минуло больше месяца, от него не было никаких вестей, и Гермионе всё чаще казалось, что его даже не существовало. Присутствие Драко в стенах университета, в Лондоне и в её жизни всё больше ставилось под сомнение и напоминало иллюзию. Может быть, она просто сходила с ума? А всё происходящее с ней осенью — не что иное, как патологически разыгравшееся воображение, только монстры в её видениях имели человеческое обличье. В это поверить было куда проще. Но вот он, Блейз Забини, рядом с ней всё это время, такой же брошенный и оставленный всеми, как подтверждение того, что всё произошедшее было правдой. И такой человек, как Драко Малфой, действительно присутствовал в их биографии. В то время, как Гермиону лишили её спокойной жизни, забрали семью и покой, Блейз так же был вынужден учиться жить иначе. Его отстранили от семьи, на этот раз полностью, оставили в мире простых людей, к которому он просто не привык. И вот они встретились — две брошенные души, которые будут стараться научить выживать друг друга в мире, где каждому из них нет места. Теперь Блейз всё чаще сидел за столиком с ней и её друзьями в столовой в то время, как сестры Кэрроу завистливо и зло сверлили взглядом её спину. Не сказать, чтобы ребята приняли Блейза с радостью, в частности, Рон не смог удержаться от колкого комментария. Но в целом дела обстояли… неплохо. Хотя мало кто знал, что по вечерам, когда двери университета закрывались за её спиной, она не шла в общежитие, а садилась в машину Забини. Ставший добрым приятелем внедорожник встречал её тёплым салоном и баночкой с ментоловой жвачкой, и они с Блейзом ехали к нему домой. Чтобы учиться совершенно не тем наукам, которые Грейнджер привыкла изучать. Искусство выживать теперь казалось самым верным и разумным выбором. Как правильно держать оружие, заряжать, в конце концов, как не повредить себе руку, если захочется сломать Малфою нос за всё, что он ей сказал. Блейз был терпеливым учителем, а Гермиона — трудолюбивым учеником. — Да… Но всё ещё не так хорошо, как хотелось бы, — Грейнджер вынула беруши и оставила те висеть на верёвочке, закреплённой на шее. — Брось, не будь придирчивой занудой. У тебя хорошо получается для человека, который никогда прежде не держал оружие в руках. Если бы ты тренировалась с детства, определённо могла бы надрать зад даже Драко! — посмеивался он, но сообразив, что ляпнул, тут же прикусил язык. — Прости. Я… Девушка только скривилась, покачав головой в знак своего безразличия, она по крайней мере старалась казаться такой, и отложила оружие на столик с осторожностью, словно бы оно могло откусить ей руку. Невзирая на всё: на силу обиды, страх или жажду отмщения, — она не стала относиться к оружию иначе. Всё ещё боялась выстрелов, а ощущая тяжесть пистолета в своей руке чувствовала ледяной холод, сжимающий сердце в тиски. Гермиона искренне надеялась, что все те знания, которыми делился с ней Блейз, ей никогда не пригодятся. — Как ты? — голос парня, который сразу перестал шутить, стоило лишь ощутить это гнетущее напряжение, излучаемое его ученицей, гулким эхом пронёсся по подвалу, выполняющему для них функцию стрельбища. — Не знаю. Я ничего не знаю, Блейз. Всё так… — она запнулась, словно подавилась воздухом. И как же хорошо это было ему знакомо. — Я понимаю. Широкая ладонь Забини ободряюще сжала её плечо, и Гермиона впервые за долгое время почувствовала это. Осознание, что такого удивительного было в дружбе Блейза и Драко, вдруг настигло её, когда от одного прикосновения парня ей вдруг стало… спокойнее? Удивительным образом, Забини словно был эмпатом наоборот, его чувство спокойствия и ощущение твёрдой почвы под ногами было заразительно. Блейз давно смирился с положением сил, он видел, как расположились шахматные фигуры на доске, принял правила игры и делал всё, чтобы просто выжить. Каждый его шаг — продуманное движение, выверенное до миллиметра, и пусть это производило иное впечатление, но он никогда бы не стал рисковать напрасно. Блейз знал допустимые ограничения и играл на самой грани. И сейчас Гермиона могла чувствовать его поддержку и некую безмолвную клятву, что он не позволит ей перейти эту грань. Словно страховка, он будет держать подальше от ошибки и подхватит, если что. В этом и заключалась та самая магия дружбы двоих, которую ей довелось испытать на себе только сейчас. Забини ловко забрал оружие со стола. Пара щелчков: проверить магазин с оставшимися пулями и поставить на предохранитель. Все действия были произведены за считанные секунды, выдавая истинное мастерство, но не делясь секретами мастера. Блейз спрятал пистолет обратно в ящик, из которого ранее его достал, а Гермиона поплелась к выходу. Он уже неоднократно предлагал ей взять оружие с собой. «Для безопасности», — как сам неоднократно отзывался, но девушка совершенно не видела сейчас на то причин. С исчезновения Драко её жизнь словно встала на паузу, погрузилась в бесконечный омут тишины и покоя, который теперь был сравним со смертью. А ведь так было всегда! Всегда до него. Страшно осознавать, что весомая часть твоей жизни была погружена в кому. Окружённая заботами о том, какой надо быть, чего стоит достигнуть, какую иллюстрацию своей судьбы показать людям, Гермиона никогда не слушала себя сама, равняясь на идеальные картинки. И тот пресловутый восходящий график жизни, который она рассматривала в самом начале, сейчас казался абсурдом. Не чем иным, как шуткой над собственными убеждениями. Жизнь не может быть восходящей. В ней есть взлёты и падения. И именно сейчас она чувствовала себя на самом дне глубокого колодца, уходя в минус координаты Y. — Хочешь остаться на ужин? Марта приготовила отличную вырезку сегодня, ты могла бы составить мне компанию. Они уже поднимались из подвала, и Гермионе не оставалось ничего, кроме как оглянуться на своего нового друга. В то, что они с Блейзом стали близкими друзьями, было сложно поверить, однако, это было той действительностью, что вселяла в каждого необходимую силу. — Спасибо, конечно. Но как-то нет аппетита. Да и возвращаться домой надо, — девушка взглянула на наручные часы, демонстрировавшие седьмой час вечера. Сегодня они припозднились, а б