— Не бойся, это всего лишь я, — дверь в палату хлопнула, и перед больничной койкой, сверкая во все свои тридцать два зуба, появился Блейз.
Он выглядел уставшим и слегка помятым, словно не спал последние сутки. Всегда аккуратно ухоженные волосы, сейчас торчали в беспорядке, как будто парень снова и снова запускал в них пятерню. И Гермиона задумалась о том, что по всей видимости, Блейз очень нервничал. Что было неудивительно, ведь последнее, что она помнила — как они ехали вместе. А потом ничего. Пустота, которая отзывается ноющей болью внутри.
— Ты меня чуть ли в могилу не загнала, Гермиона, — усмехнулся Забини и, обойдя кровать, присел на край у ног девушки, осматривая её с нескрываемым состраданием. — Как ты себя чувствуешь?
Гермиона тут же расслабилась, замечая настоящее волнение в омуте тёмных глаз.
— Ничего не помню толком, — нахмурилась она и по привычке прикусила губу, но тут же шикнула, ощутив боль в ранке. — Ты знаешь, что произошло?
Блейз только неохотно пожал плечами, отводя стыдливый взгляд. Он знал — Гермиона поняла это всего по одному скованному движению его плеч.
— Немногим больше твоего. Но не думаю, что я тот, кто должен тебе что-то рассказывать, — попытался он открутиться от ответа. — Иногда в неведении скрыто благо.
— Но!.. — у девушки сердце пропустило удар от чувства уязвимости и несправедливости. Она хотела знать, за что так страдала. Но Блейз не позволил ей долго перечить. Его широкая ладонь легла на лодыжку Грейнджер и слегка сжала ту через одеяло.
— Ты устала, Гермиона. Пережила не самые… — парень слегка запнулся. — … Хорошие моменты. Тебе лучше просто отдохнуть.
И было в его голосе что-то, какая-то скрытая интонация, дающая понять, что открытия её ждут впереди. Надо лишь запастись терпением. Поэтому она сдалась, лишь согласно кивнув, и спрятала свое упрямое желание спорить подальше. Как по заказу, дверь палаты снова открылась, пропустив в комнату запыхавшуюся Уизли.
— Гермиона, стакана нормального не нашла, но купила воды в автомате, и смотри! Я нашла трубочку! — девушка буквально светилась от восторга своего достижения и находчивости, но заметив Блейза, встала, как вкопанная. — О, ты… уже пришёл?
Парень только пожал плечами:
— Как видишь, — его многозначительный взгляд метнулся на настенные часы. — У вас же скоро общежитие закроется. Как и договаривались.
Джинни неуверенно посмотрела на Гермиону, явно не желая сдавать свою смену Забини. Как бы хорошо Гермиона с ним не общалась, для неё этот итальянец оставался тайной, покрытой мраком. И Джинни сложно было довериться, ему. Хотя спокойное и дружелюбное выражение лица подруги вселяло надежду.
— Не переживай, я хорошо о ней позабочусь. Утром меня сменит Лавгуд.
— Меня необязательно караулить ночами. Ребята, у вас есть своя жизнь.
— Нет, обязательно! — Уизли не дала и шанса ей воспротивиться. — Гермиона, ты чудом не погибла! И врачи всё ещё не уверены на счёт твоего состояния. Нам будет спокойнее, если мы будем присматривать. Пожалуйста. Я… я боюсь за тебя!
Всего одна фраза, которая, однако, заставила прочувствовать многое, что ранее скрывалось от Грейнджер. Или, возможно, она сама отказывалась это видеть. Но похоже, что её друзья действительно переживали, сильно. И произошедшее накануне окончательно убедило их в том, что в жизни Гермионы нет ничего хорошего. Она скрывает что-то страшное. И друзья уже ожидали самого худшего развития событий. Если бы они только знали, что самое худшее уже случилось. Гермиона сжала кулаки под одеялом, перебирая пальцами больничный халат, словно ощущение ткани в её ладони было единственным якорем реальности. Они смотрели с Джинни друг другу в глаза, и сердце девушки разрывалось от желания рассказать всё, излить душу и уверить, что всё плохое закончилось, что больше не надо переживать, что она больше не позволит себе оказаться на дне той тьмы, что преследовала её в последнее время. Что Гермиона уже готова поставить точку и отпустить. Но она не могла. Потому что это была не её тайна, она не принадлежала только ей. А поэтому, проглатывая тот острый ком сожалений, девушка постаралась выдавить улыбку, кивая подруге.
— Джинни, спасибо тебе. Всё будет хорошо. Я уверена. Обещаю.
Наблюдая, как подруга собирается, так неторопливо, всем своим видом показывая, насколько ей не хочется уходить, Гермиона продолжала стараться держать блаженное выражение лица. Что ж, в своё время у неё был прекрасный учитель по сокрытию настоящих эмоций. А потом они остались с Забини один на один. И стало так спокойно… Они поговорили ровно ни о чём серьёзном, и больше казалось, что друг пытается запудрить ей мозги, забить разум всякой ерундой, чтобы у Грейнджер не было и шанса переживать или пытаться вспомнить о том, что было. И она сама не заметила, как начала дремать, слушая размеренный писк, отображающий её спокойное сердцебиение.