Парадная дверь распахнулась и на пороге возникла высокая фигура Чарли, второпях раскрывающего чёрный зонт и направляющегося прямиком к Драко.
— Доброго вечера, мистер Малфой, — стараясь не выдавать своей интонацией некоторой озадаченности произнёс мужчина, но всё же обвёл любопытным взглядом прибывшего.
— Здравствуй, Чарли. Как обстановка?
— Всё под контролем, можете не переживать. Мистер Люциус Малфой ожидает вас в большом зале. Прикажите что-нибудь подать к столу?
— Нет. Сообщите мистеру Люциусу, что я буду ожидать его в своём кабинете через 10 минут. И, Чарли… будьте добры выполнить ещё одно распоряжение. Все служащие северной части поместья освобождаются от своих обязанностей на сегодня и могут покинуть рабочее место прямо сейчас.
Получив кивок в ответ, Драко широкими и быстрыми шагами направился к кабинету. Мысли проносились в голове со скоростью ветра, однако парня вновь посетило это предрекающее беду ощущение, когда его сознание вот-вот поглотит густой туман. И чтобы этого не допустить действовать стоило быстро. Малфой замер перед самой дверью, задержав руку в воздухе, так и не коснувшись ручки. Перед глазами замелькали воспоминания из детства и ранней юности, когда ему частенько приходилось посещать кабинет отца.
Малфой-старший не терпел опозданий, непочтительного отношения к своей персоне, непослушания, и людей умнее него. Если бы Драко спросили, каким ему запомнился его отец, то первым, что пришло бы ему на ум, стала бы отцовская трость, которая так часто огревала его то по рукам, то по шее за каждую оплошность. Эту чёртову трость он знал лучше собственного отца. Сойдясь со своими демонами на мнении, что с ненавистью к фантомам прошлого и к самому себе он разберётся потом, Малфой повернул ручку двери и зашёл в кабинет, второпях снимая влажное пальто и забегая небольшую уборную, примыкающую к кабинету. По щелчку выключателя в помещении зажёгся свет, и Драко остановился у зеркала. Незнакомец в отражении довольно ухмыльнулся, предвкушая грядущие события.
Люциус не заставил долго себя ждать, и вскоре в кабинете показалась трость, а за нею и сам Малфой-старший, излучающий всем своим видом крайнюю степень недовольства и возмущения. Мужчина уже готовился открыть рот и, не стесняясь в выражениях, высказать всё нерадивому сыну, как вдруг неосознанно отшатнулся назад, едва не выронив из ладони рукоятку трости. У окна стоял темноволосый высокий худощавый юноша в рубашке с закатанными рукавами, что обнажали сделанную не так давно татуировку на предплечье. Воображение рисовало перед глазами Люциуса живое воплощение призрака — именно таким он впервые увидел Томаса Реддла много лет назад.
— Здравствуй, отец. Присаживайся, — Драко повернулся к гостю лицом и отошёл от окна, приглашая сесть в кожаное кресло. — Ты ведь наверняка давно мечтал оказаться за этим столом. Так чего же откладывать это событие ещё дольше?
На лице Люциуса застыла кривая гримаса, словно все лицевые мышцы оказались скованы бетонной стяжкой. Малфой-старший тут же растерял весь свой запал. Будто ведомый голосом гипнотизёра, он послушно проследовал к столу и опустился в кресло, тут же возвращая свой исследующий взгляд к сыну. Уже спустя несколько секунд Люциус испытал острую потребность сменить положение, несмотря на эргономичную конструкцию и дорогой материал кресла — пристальный взор серых глаз напротив буквально прожигал его насквозь, словно иглы, вонзаемые в куклу Вуду. Напряжение во всем теле стремительно нарастало, парализуя тело в приступе тревожности. Драко, каким его помнил Малфой, был неусидчив, нетерпелив, вспыльчив и язвителен, поглядывающий на отца лишь исподлобья и никогда не смотрящий прямо в глаза. Человек же находящийся сейчас с ним в этом кабинете был ему совершенно незнаком. Тихий и вместе с тем пугающий своей сосредоточенностью Драко удерживал зрительный контакт с отцом до тех пор, пока Люциус сам не потупил взгляд, испытывая дискомфорт от подобного рода взаимодействия. В попытке всё же вернуть контроль над ситуацией в свои руки, Малфой-старший нарушил тишину: