Опустившись на холодные каменные ступени, Драко достал из кармана ту самую пачку вишнёвых сигарет, что осталась ему от Сью, и вытащил сигарету. Щелчок зажигалкой — и танцующий огонёк заискрился перед его глазами.
— Мам… я убил человека. Потому что я так хотел… — Драко повернул голову сторону, вглядываясь в тёмную фигуру рядом, заботливо скрываемую тьмой, и протянул руку с сигаретой. — Покуришь со мной?..
Глава 45. So If I Kiss The Ground, Bless My Big Empty Heart
Она провела в больнице месяц: долгий, мучительный и невыносимый своими ничем не отличающимися днями. Как замурованная в гробнице, Грейнджер словно попала в день сурка, где каждое мгновение было наполнено болью, горькими лекарствами и регулярными расспросами полиции, словно на заевшей пластинке. Гермиона же продолжала изображать амнезию… В голове, напротив, в отличие от закономерного и стерильного порядка больницы, продолжал господствовать хаос. Воспоминания в виде звуков, образов и запахов чередой вспышек проносились по нейронам, как фейверк, смешиваясь калейдоскопом, от которого становилось даже тошно.
Несмотря на закрытые веки картинки продолжали всплывать перед глазами. Реальность становилась мороком и отходила на второй план. А вот мысли… в некоторые из ночей, когда за окнами становилось слишком тихо, и собственное сердцебиение задавало ритм вселенной, к Грейнджер приходила Она… Такая реальная, из плоти и чёрной густой крови, пахнущая, как сама смерть. Грейнджер видела её фигуру в углу своей комнаты, всё с той же маниакальной улыбкой и забрызганным кровью лицом. Сумасшедшая, что пытала её в подвале, сейчас ночами смотрела из темноты, сверкая безумными глазами и не давая шанса уснуть. Этот морок был настолько реалистичным; Гермионе казалось, она сходит с ума и уже никогда не сможет отделить Её от реальности. «Ты убила меня. Ты убила меня. ТЫ убила меня», — повторял призрак, словно заклиная или, возможно, проклиная на веки вечные. Она же продолжала игру в амнезию и с Ней.
Когда Гермиону выписали, встречать «героиню» из больницы пришли все университетские друзья: Джинни с Гарри и Роном, Полумна под руку с Невиллом, и Блейз, который настоял на том, чтобы собственноручно вывезти Гермиону на коляске из здания. Она ненавидела это лишнее, по её мнению, внимание, но по всей видимости, ребята достаточно долго общались с Джиневрой, чтобы утратить способность слышать желания окружающих. Но всё же, в какой-то мере Гермиона могла ощущать, как приятное тепло разливается в душе, потому что в этих простых жестах было то, чего, казалось, уже никогда не почувствует — забота семьи. Помогая девушке выйти из автомобиля возле общежития, Забини чуть притормозил её настрой:
— Ты всегда можешь позвонить мне, Герм. Знай, я рядом, — Блейз протянул девушке клочок бумаги, на котором витиеватыми буквами был написан его номер. — Твой телефон найти не удалось, поэтому сохрани его, как только купишь новый. Если тебе будет казаться, что за тобой следят или даже просто будут сниться кошмары, ты всегда можешь мне позвонить, и я приеду.
Вот оно, то чувство, о котором она никогда не будет жалеть. Ведь возможно, всё пройденное ею за последний год было заочной платой за подобные моменты.
— Да, спасибо. Я обязательно позвоню, — скованно улыбнувшись, Гермиона постаралась поторопиться за подругой, которая уже спешила присоединиться со своей помощью.
Вернуться в общежитие, снова в их комнату, где всё осталось таким же, как она бросила в тот день, когда отсюда уходила. Казалось, что Джинни боялась сдвинуть вещи хотя бы на миллиметр. И в этом простом выборе Гермиона смогла разглядеть кое-что ещё — страх Уизли, что Грейнджер больше сюда не вернётся. Ведь куда приятнее смотреть на комнату, когда кажется, словно человек только что вышел отсюда.
— Как я рада, что ты вернулась, — вышеупомянутая подруга оказалась сзади и крепко обняла Гермиону за плечи. Её веснушчатый нос уткнулся девушке в плечо, и она смогла ощутить горячее дыхание сквозь слои ткани. — Не делай так больше. Пожалуйста.
Бессильное отчаяние. Эта эмоция была так несвойственна Уизли. Сердце Гермионы сжалось от тоски и чувства собственной вины.