____________________________________________________________________________
Новость о том, что картель сам заложил Крауча-младшего копам просто сводила с ума. Драко не хотел верить, что в делах произошло что-то настолько из ряда вон выходящее, что они начали закладывать своих. — Ты же понимаешь, что этому должно быть объяснение более веское, чем возвращение Беллатрисы, — Блейз маячил перед глазами Драко уже который час, меряя шагами внушительного размаха гостиную. Малфой же всё это время просто сидел на диване, положив ногу на ногу и смотрел в стену. Внешне он был непробиваем, как скала. — Я знаю, — эхом отозвался он. С момента ухода Нарциссы прошло уже пару часов, так что он успел успокоиться и взять себя в руки окончательно. — Что мы будем делать с этим, Драко? Это не просто дерьмо, это дерьмо в квадрате, в кубе! Мы можем пустить клич, но у нас никогда не было своего человека в деле. Кому мы можем доверять? Малфой тут же взглядом прервал переборки друга, наконец-то обращая на него полное внимание. От напряжения черты его лица заострились, и в скудном освещении от одного единственного электрического камина Драко стал выглядеть ещё более призрачно, чем до этого: — Только друг другу, Блейз. Сейчас, мы не можем верить никому. Даже твой Вито или как его там, может, уже заложил тебя твоему отцу, что ты начал копать информацию. Не удивлюсь, если тебя «ласково» попросят вернуться в Италию, — Драко иронично нарисовал кавычки в воздухе и резко встал с дивана, снова открывая бар. Казалось, что он дошёл именно до той кондиции, когда мог позволить себе выпить. Голова начинала трещать от испытываемого напряжения. — Нам надо выяснить всё, каждую мелочь, понимаешь? Всё началось с возвращения Беллатрисы, значит… — Драко залпом выпил полстакана с бренди и скривился, алкоголь обжёг голодный желудок и пищевод, но это тепло, что осталось после, создавало приятную иллюзию наличия души, в наличии коей Малфой очень сильно сомневался. — Значит, начнём оттуда. Нужно собрать картину по крупицам от «А» до «Я» и делать всё осторожно. В помещении повисла напряженная тишина, в которой могло показаться, что они оказались под водой: это медленное погружение образовывало воронку, затягивающую в себя весь свет и надежду. Драко сильнее зажмурился и опёрся рукой о столешницу бара, надеясь, что голова не будет идти кругом снова. Эти приступы безумия начались у него ещё в подростковом возрасте, после случая, когда он невольно стал свидетелем убийства. Кровожадная расправа над безоружным навсегда отпечаталась в его сознании тем сумасшедшим ужасом, который заставлял его бежать от дел семьи, с опаской оглядываясь назад. Драко чертовски боялся оказаться на месте этого безоружного мужчины. И пусть многие в картеле посчитали бы это трусостью, Драко привык считать, что это были рациональность и инстинкт самосохранения. Страх за свою жизнь и за жизнь матери заставлял его искать пути противодействия. Он тратил часы, недели и годы на то, чтобы найти противоядие для яда картелей Малфоев и Забини, которые уже основательно присосались к главным артериям мира, и чувство задушенной справедливости отравляло его с каждым днём всё сильнее. — Драко, ты в порядке? — взволнованный голос Забини оказался рядом, вырывая из тёмного погружения на волю, Малфой резко распахнул глаза и встряхнул головой. — Да. Я… подумаю об этом завтра. Ночью мы всё равно ничего не сможем сделать. Давай ляжем спать? — хрипло произнёс он, потеряв весь прежний запал. Забини нахмурился, наблюдая за другом с напряжением. Он знал, что у него не всё в порядке, но, как и было заведено в их мире, Малфой никогда этого не признавал. Наблюдая, как блондин едва ли идёт в сторону своей спальни, ссутулившись, словно старик, на которого навалился весь вес атмосферы, Блейз решил отпустить его. — Спокойной ночи, — только и бросил он в спину другу, который лишь едва заметно махнул ему рукой, даже не оглянувшись. — Ага, — дверь спальни Драко с хлопком закрылась. Забини тяжело вздохнул, нервно запустив пальцы в коротко стриженные волосы, растирая голову, и отвернулся к широкому панорамному окну. Просторы вечернего Лондона, уже украсившегося вечерними огнями поражали воображение, Темза искрилась огнями города, а небезызвестное колесо обозрения на противоположном берегу развлекало туристов. Осторожно прибрав всё в баре по местам, Блейз закрыл его створки и, поставив грязные стаканы в посудомоечную машину, ушёл в сторону гостевой спальни, которая слишком часто за последнее время принимала его в свои объятия. Раз всё началось месяц назад, то от одной ночи конца света точно ждать не стоит.