Здесь, неподалеку от старой березы, раскапывали они, дай Бог памяти, в прошлом тысячелетии – страшно представить. И в другом государстве, и в другом общественном строе. Все было другое.
Катин курс проходил в том году археологическую практику, положенную студентам. Самые не любящие физическую нагрузку или не прошедших медпроверку, подались к этнографам, остальные же сюда, почти узаконенное для них место проведения практики.
А он, перешедший на третий курс, пришел на раскопки в качестве волонтера-инструктора. Показывать, как надо работать, выполнять самую тонкую работу… Мало ли где может пригодится опытный студент. Руководитель, кандидат наук из областного НИИ, рассудительная женщина лет сорока, благодушно принимала старичков, которые впятером – вшестером делали больше, чем половина курса первокурсников.
А сам Сережа Завалин для чего направился на трудные земляные работы, которыми были, если сказать прямо, археологические будни? За смену надо было выбросить несколько кубометров просеянной земли – труд не сахар, хотя, конечно, не труд землекопов времен войны, или солдат, роющих окопы.
Сейчас уже можно сказать – пришел ради самих раскопок. А уже затем ради синих глаз смешливой девчонки.
С той первой встречи они почти подружились, ходили в кино, сидели вместе на концертах и на различных собраниях. Но сказать, что были влюбленной парочкой… нет, скорее всего.
Ближе к лету она с чего-то двинула хвостом и перестала с ним общаться. Скорее всего, просто так, чтобы парень не расслаблялся и лучше ухаживал. Он действительно обнаглел – пригласил пару раз в кино, поцеловал при возвращении в общежитии и все, стал общаться с ней, как со старой знакомой. А девчонке так хотелось романтической любви!
В результате она стала холодна к нему, нарочито не обращая внимания. Ну, она добилась своего!
Завалин – рослый светловолосый парень, на которого постоянно обращали внимание девчонки, считал само собой разумеющимся, что Катя должна ходить около него на коротком поводке. Таким вот он был самовлюбленным нахалом в молодости. Сергей Александрович от огорчения пнул комок земли и едва не полетел с начавшейся разъезжаться кучи земли. Нельзя же быть таким самовлюбленным дураком!
Ну а в ту пору он сильно разобиделся и решил, что обязательно вернет ее обратно в свои объятия. Кампания по реабилитации развернулась на археологической практике весьма прозаично. Сережа тогда специально накапал на нее – копает небрежно, пропускает находки, зачищать не умеет. Не верить ему – добросовестному работнику – не было смысла. Встревоженный руководитель немедленно отправила его в помощь первокурснице. Они раскапывали в тот год важный участок и небрежность могла привести к серьезным потерям. А Кате, как на грех, досталось одно из важных мест. Руководитель вообще хотела переместить девчушку, но Сергей отговорил ее, фарисейски упомянув, что кто-то же должен убирать за ним просеянную землю. Ему будет очень нужен помощник. И потом, надо учить этих неумех.
Руководитель что-то заподозрила и тонко улыбнулась. Но спорить со старшекурсником не стала. Сережа был хорошим работником и спокойным парнем – не пил, не курил, от работы не отлынивал. А до остального ей не было дела.
Она ушла, отдав необходимые распоряжения, а Сергей оценивающе оглядел фронт земляных работ. Как говорится, первым делом самолеты, ну а девушки потом. Копать надо в любом случае, для чего бы он не пролазил в этот квадрат.
Раскапывали по строгим археологическим положениям. Участок земли, выбранный в текущем году для раскопок, расчерчивали на квадраты два на два метра и рыли. Квадратов было пятнадцать – двадцать.
Если учитывать, что между квадратами возводились бровки сантиметров в 30-40, то от 2 на 2 после углубления на метр-полтора оставались самые что ни на есть пустяки. Вдвоем в квадрате оставалось только толкаться. Настоящая земляная тюрьма. А копать предстояло – ого-го!
До материка, то есть до нетронутой человеком земли было иной раз два-три метра и пока не доберешься – рой!
Бывало и больше. Чем-то приглянулась эта сторона людям тысячелетней давности и они упорно здесь селились на протяжении несколько сотен лет. И соответственно наследили – до трех с половиной метров глубины.
Когда он принимался за работу и наябедничал на Катю, он еще не представлял всю глубину своего падения. После дня работы небо казалось с овчинку.