К несчастью для нее, как раз в это время над квадратом показалась руководитель.
Хитрый Сергей Александрович – то есть, конечно, Сережа, услышав ее голос неподалеку, на всякий случай начал работать. Ее угрозы он слушал, обкапывая найденный булгарский кувшин. Трудился, как честный студент.
Его хитрющая тактика сработала. Руководитель увидела старательно работающего парня и болтающую девчонку, без дела стоящая.
- Катя, - вежливо сказала она, - надо бы работать не только языком.
- Мы работаем, - поднял к ней свое вспотевшее лицо работяги Сережа.
- Ты-то работаешь, - согласилась руководитель, - Катю тоже заставляй, не работай за двоих.
И ушла, оставив злорадно скалящегося Сергея и кипящую от гнева Катю. Тогда она чуть не убила его же лопатой. Ему пришлось вторично умилостивлять девушку всю оставшуюся часть дня и даже подарить редкую тогда шоколадку. По крайней мере, у него нашлась причина открыто волочиться за ней на виду у всего курса. Впрочем, о новоявленной парочке говорили уже с полгода и теперь всего лишь тайное становилось явным.
А она… Она была красива, мила и волшебна. Так, как может быть молодая девчонка, которая знает, что ее любят и восхищаются.
Сергей Александрович задумчиво ковырнул комок земли на месте тогдашнего раскопа, от которого осталось два пятна земли, слегка поросшего травой.
В ту пору шли дожди, год оказался полон буйными, с грозовыми ливнями или короткими, несильными дождями практически каждые сутки. Раскопки нередко приходилось останавливать то на весь день, то на пару часов.
Часть студентов уходила в город, но большинство оставалось, поскольку их просили надолго не пропадать – вдруг дождь остановится, и просохшую землю можно будет копать, как нередко и было. Вычерпывали воду из раскопа и опускались ниже, выкидывая землю в поисках артефактов. Если раскоп начат, то его надо обязательно надо завершить в этом же году. А материк, как назло, никак не показывался.
Когда работу прекращали, они бродили по окрестностям. К концу сезона Катя давно забыла о своих клятвах и язвительных прозвищах, которыми она награждала Сергея. Он снова был ее парнем, и этого было достаточно.
Леса и луга у холма были красивыми, наверное, люди прошлых веков осели здесь не только в поисках укрепленного места – холм имел с трех сторон крутые склоны, прикрытые реками, но и ради красивых окрестностей. Эта красота заставляла часами бродить по берегу реки или по лугам, отбиваясь от надоедливых комаров.
Намокнув, они прятались под раскидистой елью, роскошными ветками закрывающей путь воде с небес. Под нею было сухо даже после нескольких дождливых дней. Стоявшая в полусотне метров от реки на высоком берегу, она казалась вечным символом этого места, как и сам холм. Сергей подумал, что как бы ей не было сотни три лет.
Сергей Александрович приглянулся по склону, и ему показалось, что он ее заметил. Ель была высокой и ее не могли спрятать куда меньшие деревья на склоне холма. А может и нет…
Через некоторое время он сдался. Видна была только верхушка, а по ней не угадаешь. Хотя в том направлении была только одна такая крупная ель. Ладно, если ему приспичит, он может и там прогуляться.
Он запахнулся от порывов сырого ветра, принесшего мелкие капли дождя. Тогда был похожий дождь. Только было не столь холодно, все же тогда на дворе стоял не октябрь, а конец июля.
У Кати была всего лишь легкая ветровка и тоненький джемпер, и она не сопротивлялась, когда он накидывал на ее плечи теплую куртку. Как-то она не догадалась взять с собой одежду посерьезнее, рассчитывая на июльскую жару. Купальник взяла, а надо было бы свитер.
Практичный Сергей на это и рассчитывал, великодушно предлагая свою куртку. На нем была еще брезентовка, а под ней теплая рубашка – вполне достаточно для лета.
Он аккуратно накидывал ей на плечи куртку, разглаживал складки, оттягивал полотнище, чтобы не поддувало снизу. И под этим соусом поглаживал ее плечи, спину, залазил под футболку, касаясь теплой кожи.
Поначалу она осторожно отбивалась, убирала его руки. Он не сопротивлялся, но когда она убирала свои руки, вновь начинал приставать. Потом она перестала сопротивляться его осторожным объятиям и поцелуям в щеки и в губы.
И даже отвечать.
Может быть, зря он в те времена сдерживал себя и не распускал руки, ограничиваясь поглаживанием. Ее бюстгальтер был на одной пуговке и так легко расстегивался, как он нечаянно убедился однажды осенью. И она было совсем не против.
Сергей Александрович вздохнул. Это сейчас он стал циником и специалистом в плотской любви. А тогда одного легкого объятия было достаточно, чтобы чувствовать себя на седьмом небе. Секс был потом, а в ту пору он жаждал любви. Хотя и там был секс с другими девчонками до нее.