По логике событий, она должна была быстро отсесть от него подальше и изобразить живую светскую беседу, дабы показать коменданту, что всякие подозрения «про это» для них недействительны.
Но бедная Катя, совершенно потерявшаяся, вместо этого прижалась к Сереже, спрятав голову где-то в районе широкой мужской груди. А он, не думая больше ни о чем, гордо выпрямился, насколько было возможно на мягкой кровати, готовый отстаивать свою девушку перед кем угодно. Он даже прикрыл ее своей рукой, словно это могло помочь.
Шаги приблизились к двери, они явно услышали негромкий стук в дверь и толчок. Сердца в унисон остановились.
Нет, дверь была закрыта! Комендант, как ни в чем не бывало пошла дальше, а они обмякли, уйдя от страшной кары, сопоставимой для них сейчас со смертной казнью. Сердца вновь пошли.
Он погладил ее по голове, как маленькую и она, уже придя в себя, взяла его руку в свою и слегка укусила, давая понять, что надо и совесть знать.
Но Сережа, согретый уходом коменданта, полумраком комнаты – горела только небольшая настольная лампа, не собирался сдаваться. Его рука, легко поддаваясь давлению, сползла с головы на шею, мягко массируя ее, а потом поползла ниже, в тепло халатика.
Катя поначалу принялась сопротивляться, ее рука попыталась остановить его. Но как-то неуверенно и он это почувствовал, настаивая на своем.
Он легко погладил ее по лифчику и почувствовал, как она всхлипнула-вздохнула. И наклонившись, крепко поцеловал, сметая остатки сопротивления.
Трудно сказать до чего бы они дошли, скорее всего, по итогам этого вечера он был бы сейчас ее мужем, но на лестничной площадки раздались звонкие девчоночьи голоса – тревога закончилась. И среди них особенно была слышна соседка по комнате Светка Медведева, узнаваемая по тонкому, немного визгливому голосу. В их воспаленном сознании не сразу, но зазвучал сигнал тревоги. Катя вырвалась из его рук, на ходу поправляя одежду.
Сережа думал, что она сразу же побежит включать свет, но девушка оказалась хитрее – она включила настольную лампу помощнее и принялась наливать чай в полупустые чашки.
- Иди сюда, - позвала она, - в чайнике вода закипит быстро.
В итоге, когда в комнату вошла Света, гремя ключами, они мирно пили чай вприкуску с конфетами.
- Ага, - возликовала Света, - попались, голубчики!
В ее голосе, впрочем, явственно проскальзывала нотка зависти – в переполненном девчонками общежитии найти для себя парня было весьма трудно.
Катя непринужденно пожала плечи:
- Иди лучше чай пить. Мы уже по третьей чашке добиваем, пока прячемся от коменды.
Света сняла куртку, подсела к столу и, измерив взглядом объем оставшейся заварки и воды в чайнике, выдала вердикт:
- Эх вы, моментом не воспользовались!
Хитрющая Катя заранее оставила жидкости в чайнике и в заварном чайнике столько, что могла показаться, будто они пьют чай второй час подряд. Сергей Александрович только сейчас, многие годы спустя подумал, что вот она-то планировала любовь на тот вечер.
Пришли остальные девчонки, задержавшиеся для визита в магазин, и остаток вечера они провели в веселой перепалке ни о чем.
В тот вечер он ложился спать в вожделенном настроении, мечтая о счастливом моменте, когда она станет полностью его. Ведь она уже не сопротивлялись и если бы не глупый фильм, из-за которого девчонки пришли раньше времени…
Увы, вскоре она уехала на педагогическую практику. Мама Кати была полупарализована после инсульта и Катя хотела повести эти полтора месяца дома, чтобы помогать по хозяйству. Если не это, разве уехала бы она тогда. Как сияли ее глаза, как легко она приникала к нему в страстном поцелуе…
Ей оставалось меньше недели на практике, когда теперь уже он уехал в пионерский лагерь. Была в ту пору и такая практика. Вообще-то они рассчитывали, что у них будет неделя, но первая смена началась раньше. И ему ничего не оставалось, как собирать вещички и уехать. Телефонная связь в те времена… телефонной связи в те времена в сельской местности практически не было! Единственно, что им оставалось, это переписываться. Больше десяти писем за эти месяцы. Он долго их хранил, пока однажды, в душевном порыве, не разорвал и не выбросил в мусоропровод.
Осенью они встретились после почти полугодового разрыва чужыми людьми. Катя холодно повела носом и отвергла его жаркое желание поцеловать. Ему бы пригласить ее в кино или в кафе, рассмешить, растопить ледок недоверия.
Но он обиделся. Юношеству свойственны непродуманные порывы. Сережа ходил по осеннему городу, смотрел на развешенные кем-то плакаты с портретами Ельцина. Свежеизбранный председатель Верховного Совета смотрел на проходящих равнодушно, его пухлое лицо было слишком хитрым, чтобы безоговорочно ему поверить.