- Спасибо тебе, дедушка домовой.
И рванулась бежать, топоча расшатанными ступеньками. Володя не напрасно упоминал лестницу. Круто поднимаясь вверх, она была единственной дорогой жильцов второго этажа. Когда-то, лет двадцать назад, ее надежно сработали из солидной толщины досок. Увы, как это было давно. Ступеньки расшатались, одряхлели. Одна из последних была со здоровенной пробоиной, поставленную зимой кем-то из жильцов при скалывании льда. Сбивал ломиком ледок, а разбил доску.
Из-за сумрака и торопливости она ничего не заметила и полетела кубарем, едва устояв на ногах. Длинные ноги помогли устоять. Зато врезалась в подъездную дверь, едва не разбив и ее, и себя.
- Каблук! – испугалась она, отойдя от испуга, - он же попал в самую дырку. Не сломался?
Захотелось ругнуться. Но осмотрев сапог и убедившись, что все в порядке, Настя поспешила в школу. Сегодня был ее день.
- Если, блин, сегодня не сделаете, - сказала на прощанье вслух в воздух, - лесенку и нормальный свет, еккурдык маккурдык, не знаю, что с вами будет. Работайте круглые сутки, но к завтрашнему утру сделайте. Иначе всех уволю.
Глава 3
Настя пришла за минуту до звонка. И это при том, что едва не бежала. Коротконогой медноволосой даме под сорок, тоже опаздывавшей куда-то – уж не на лекцию ли в институт? – пришлось бежать. А она только быстро шла. И только зашла, как прозвенел звонок.
Одноклассники встретили новую красавицу восхищенным присвистыванием, Девчонки оглядели завистливыми взглядами, которые, впрочем, быстро сменились любопытством. Пока не было учителя, стремились пощупать ткань, восхищаясь ею, и интересовались, где купила. Зная бедность ее семьи, они не понимали, откуда взялась такая роскошь. Тем более, подобное в городе не продавали. Первые модницы в раз вычислили, что такой эксклюзив даже в эксклюзив у частных портних не закажешь.
Расспросы повисли на полуслове. В кабинет вошел, громко хлопнув дверью, Михаил Валерьевич, совсем еще молодой учитель, работавший в школе года два после окончания местного института.
- Тема сегодняшнего урока – повторение сложноподчиненного предложения, - объявил он, едва закрыв дверь, - надеюсь, вы сделали домашнее задание?
На этом урок собственно закончился, поскольку Михаил Валерьевич открыл журнал, скользнул по списку и вызвал Дементьеву, а когда поднял лицо, то сначала не понял:
- Вы, простите, кто? Посторонние на занятия в школу не допускаются без разрешения администрации.
А потом долго молчал, не в силах оторвать взор от красавицы, вдруг оказавшейся в классе посредственных умников и средненьких обесцвеченных красавиц в прыщиках.
Класс откровенно хихикал, понимая, что учитель втюрился, некоторые парни глядели на него ревниво, рассматривая первую красавицу их класса как некую корпоративную собственность, за которой могут ухаживать только они.
А Настя стояла, как ни в чем не бывало, спокойно смотрела на учителя в ожидании задания. Он ведь вызвал ее, чтобы спросить о домашнем задании?
Она лишь кокетливо покачивалась с носка на каблучок и приветливо улыбалась, глядя на его обалдевший вид.
Наконец, Михаил Валерьевич сумел справиться с волнением и продиктовал ей задание со сложноподчиненным предложением, допустив две ошибки, из-за чего остаток урока они с Настей пытались выполнить невыполнимое задание. Впрочем, пыталась только Настя, Михаил Валерьевич под этим предлогом лез обниматься, не обращая внимания и на класс, и на задание из брошюры «Русский язык для поступающих в вузы».
Настя подставляла ему под бок локоть и все пыталась понять, почему она такая тупая. Наконец, на не выдержала и нагло взяла брошюру, чтобы понять ошибки Михаила Валерьевича и успокоиться.
После звонка Михаил Валерьевич хотел увлечь ее с собой, но парни встали стеной. Учитель попытался взять на крик, не сумел, смирился и ушел, пообещав Насте дополнительные занятия, чтобы подготовить к поступлению в университет.
К счастью для нее, остальные уроки вели женщины, которые не испытывали любовных позывов, хотя на костюм смотрели с завистью. А уж девчонки… И костюм, и рубашку ощупали вдоль и поперек, элегантные сапожки с ярлычком «Made in England» перемеряла вся женская часть их класса и двух параллельных. Девчонки классом младше не померили лишь потому, что их до них не допустили, не доросли еще, и они с завистью смотрели со стороны. За такую обувь можно было отдать полжизни.
- Я такие видела по телику, - сказала Нинка Черагова, с сожалением отдав сапоги, которые идеально подходили к ее ногам. – Последний писк моды в Европе, стоят баксов пятьсот.