Нинке стоило верить. Ее отец работал в администрации города, объездил пол-Европы, Нинка специально высматривала по телевизору разные показы мод, чтобы заказать отцу. Подешевле, конечно.
Она выпалила все это без перерыва, и только потом спохватилась:
- Настька, так ты носишь сапоги за пятьсот долларов?
Настя смущенно покачала головой. Откуда она знала, сколько они стоят, не сама покупала.
- Да ты чо! – с чувством сказала Машка Смирнова, тряхнув обесцвеченными волосами. – Пятьсот баксов, умереть не родиться.
Она томно взглянула на Настю:
- Настюха, расскажешь, где такого любовника подцепила, вдруг у него товарищ есть, мой будет.
Машке девица была еще та, гуляла с половиной парней школы, да и не только с ними. Если бы у Насти был любовник, стоил о ей беречь его от нее. Но не было у нее никакого любовника. Ни сейчас, ни никогда.
Сказать девчонкам правду? Ага, домовой принес! Покрутят пальцами у виска, если скорую не вызовут.
И она лишь загадочно улыбнулась. В конце концов, это ее секрет
Девчонки все равно выдавили бы из нее тайну появления дорогой, а, главное, невиданной в городе, одежды и сапожек, но перерывы были всего в десять минут, а уроки сорок пять.
И когда уроки кончились, интерес был уже не столь жгучим. Девчонки все же окружили ее, но на предмет померять, А неподалеку крутились парни с десяток душ – почти вся мужская часть класса, разбавленная парнями с параллельных классов.
Из школы она вышла только тогда, когда ее с подружками выгнала техничка, принявшаяся за уборку классов. Подружек за эти часы стало в несколько раз больше. Настя понимала, что за возможность примерить такие шутки полшколы начнет набиваться ей в друзья, но не отгоняла их, лишь не отпускала Светку и Ленку, двух старых подружек с детских лет.
Перемеряв, девчонки опять вяло пытались узнать, откуда у ней такой костюм и такие обалденные полусапожки, ведь стоит это не одну тысячу рублей, или хотя бы в каком магазине их города можно на них посмотреть.
Она вернулась домой в восьмом часу, голодная, усталая и одновременно страшно трусящая на последующий по возвращении нагоняй родителей – на длительную прогулку после окончание занятий она не отпрашивалась.
Она должна была вернуться часа в четыре дня и приготовить ужин. А вместо этого шаталась где-то с кем-то.
И еще она побаивалась их подъезда, загадочно темного даже в яркий летний день, и уж¸ конечно, беспросветно темного октябрьским вечером, когда сумерки стояли даже днем. В подъезде постоянно что-то скрипело и в темноте при шестидесятиваттной лампочке, горящей вверху, почти у двери их квартиры, идти приходилось на ощупь с трепещущим сердцем.
В этот миг она была готова поверить во что угодно, даже в домового. Ей рассказывали, что нечистая сила помогает, но за это просит ответной услуги. Что они попросят – душу? Или любви с кем-нибудь. Настя заалела и обругала себя. Придумывает всякие пустяки.
Она добавила шаг, дав слово, что проскачет по лестнице. А в квартире будет больной отец. Мама с Володей должны вернуться. И нечего бояться чего попало.
Даже букетов цветами и пакетов с дорогущей одеждой, появлявшихся непонятно откуда.
Зря она дергалась. На этот раз народу в их подъезде было чуть ли не больше, чем жильцов во всем доме. И народ этот появился в подъезде с конкретными целями. Настя растеряно остановилась. Кругом стучали, пилили, вешали провода, сидя чуть ли не на друг друге коммунальщики.
Узнав работников по их оранжевым спецовкам, Настя удивилась – последний раз она видела их работающими в их доме несколько лет назад. А потом удивилась еще раз, вспомнив, что рабочий день давно закончился. Растерянная, удивленная, она выглядела смешно, только оглядываться и смеяться было некому. Народ работал.
Ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и сдвинуться с места. Что же такое творится в их доме, глава области приезжает? Любопытство пересилило, она пошла дальше.
- Здравствуйте, - робко поздоровалась она с человеком в форме коммунальщика, нервно курящего на крыльце. Явно мастер или как у них называется начальник.
Тот что-то пробурчал, не то поздоровался, то выругался, в общем, ответил. Затем, заметив, что перед ним девушка и весьма красивая, подобрел, пожаловался:
- Нагнали вон к вам, требуют срочно сделать.
- А что случилось-то? - Настя уже сгорала от любопытства. Кто же приезжает к ним. Просто так коммунальная служба вдруг не разорится на работы. Это даже ей в ее почти семнадцать лет было понятно.
Но мастер развел руками:
- Не знаю. Начальство сказало – если, блин, сегодня не сделаете лесенку и нормальный свет, еккурдык маккурдык, не знаю, что с вами будет. Велено работать круглые сутки, но к завтрашнему утру сделать. Иначе всех уволят. - Он беззлобно чертыхнулся, - а у меня двое детей. За что?