Пусть презирает. Не он первый, она уже привыкла. Лишь бы позволил, не выгонял Володю в этом месяце.
Одно плохо, когда она пришла в прошлый раз, глаза директора Дворца масляно заблестели и он пригласил как-нибудь поужинать в ресторане, поговорить об учебе сына
Катя вздохнула. Приятно, что говорить. Мужчины еще глядят на нее как мужчины и готовы затащить в постель. А с другой стороны, она же не проститутка и не шлюха. Двое детей, больной муж. Все как у людей. Ладно, пойдет, потерпит масляные глазки ради сына.
Она занесла по пути на работу бумаги, разложила их на столе, затем сообразила, что специально оттягивает визит во Дворец и рассердилась на себя. Сходила к главбуху, отпросилась у нее на полчаса раньше. Затем собрала в кулак свою волю и пошла во Дворец.
Вопреки ожиданию, директора в своем кабинете не оказалось. Либо, по крайней мере, ему было настолько некогда, что он закрылся.
Катя потопталась у закрытой двери, чувствуя, как утекает из души последняя уверенность. Стучаться в закрытую дверь она не решилась.
Поспешила по комнатам, понимая, что иначе еще немного и сбежит домой.
К ее счастью директор Савелий Николаевич Тонков стоял посреди одного из компьютерных классов и что-то слушал, льстиво улыбаясь.
Не ко времени, - поняла Катя, - вряд ли он ее сейчас будет слушать. Принимает какого начальника, вон как ссутулился и в такт кивает. Ни слова ведь не возразит.
Она повернулась обратно, собираясь идти домой, но представив лицо Володи, остановилась. У сына одна радость – компьютеры, даже без мобильника согласился ходить. А они в наши дни у каждого пацана. Что же она ему скажет, испугалась?
Катя пристроилась около двери, решив, что если чего – удерет, притворившись любопытной. Но будет стоять до последнего, ждать его.
А в комнате явно накалялась обстановка. Незнакомый молодой парень – лет двадцати пяти с тяжелым брезгливым лицом, роскошно одетый в синий в полоску костюм, отрицательно покачал головой. В ответ на что-то покорно-льстивое, произнесенное директором, с трудом не взорвался. Во всяком случае, выражение лица у него стало такое жуткое, словно ему в живот нож воткнули.
Катя позавидовала его. Молодой совсем, а высоко поднялся. Самого Тонкова разносит.
Директор тоже понял, что гость рассердился. Он даже глаза прикрыл и покорно стал ожидать расправы.
- Повторяю, - расслышала Катя продолжение слов гостя, - у нас есть деньги - грант одного из олигархов. Под него нужно организовать конкурс среди подростков 14-15 лет. Наша организация, имеющая офисы только в Москве, не может освоить все деньги, поэтому и обращается в различные структуры по областям. И что-то пока в вашей области я не кричу от радости.
Гость пошел вглубь комнаты с покорным директором. Катя не расслышала окончание разговора. Впрочем, какое ей дело. Володя не такой, чтобы выиграть конкурс олигарха. И даже не потому что не умный и не способный. Здесь уже все куплено и все схвачено. Пойдут только «свои» и пройдут только «свои». Слышала она про такие конкурсы, по телевизору говорили, деньги надо «освоить», вот и «осваивают», делят деньги между «своими».
Ей бы свое «освоить», не будет тянуться за журавлем.
Катя встрепенулась. Директор выходил из кабинета.
- Извините, - робко обратилась она к нему.
Но Савелий Николаевич только раздраженно отмахнулся. Лицо у него было таким черным и злым, что она не решилась больше приставать. Директора несколько минут назад прилюдно унизили так, что лучше бы в унитаз засунули вместе со всем содержимым.
Катя растерянно постояла в коридоре. Ждать директора больше не имело смысла. Обругает и выгонит. Однако и возвращаться с пустыми руками, смотреть на грустного сына тоже не было никакого желания. Он промолчит, Володя у нее хороший. Но она-то понимала, какое у него станет настроение, когда она скажет – ничего не удалось.
Постояв несколько минут, она начала медленно надевать нитяные перчатки, подаренные ей на день рождение в позапрошлом году.
- Простите, женщина, - услышала она рядом и осторожно оглянулась – не ей ли говорят.
Говорили ей и говорил тот самый парень, около которого стлался директор. Он на некоторое время оставался в комнате, осматривал технику. Не спешил за Тонковым.
- Да, я слушаю, - ответила она, еще не понимая, что ей будет от этого разговора и не лучше ли ей отсюда бежать. Савелий Николаевич договориться не сумел, а после этого она в пику ему разговаривает с неведомым посетителем. Если обозлит директора, то ее Володю выгонят отсюда без всяких разговоров, платит она за него или не платит. Она же не будет ругаться с властью – у Савелия рука в администрации.