Завалин все-таки собрался погулять. Одел плащ, взял зонтик и, собравшись уходить, остановился у двери:
- Пока я гуляю по улице, реши вот такой ребус – как добраться и прожить пару недель в одном крохотном городе вдали от сиих мест. Со всеми удобствами, но при этом не высовываться и не привлекать внимания аборигенов.
И назвал город.
- Планируй с учетом остановки в Москве и встречи с Максимовым.
И вышел, сопровождаемый неведомо откуда появившимся телохранителем.
Саша удивленно присвистнул вслед патрону. Удивил он его. Ох, и удивил. Вот тебе и Канары, вот тебе и Париж с Квебеком. Интересно, зачем ему вдруг отправляться в самую середину грязевой осенней поры почти на Урал на две недели. Он же не геолог, рассматривать типологию грязи по регионам.
Саша почесал затылок. Впрочем, это не его забота. Его обязанности – сообщить людям по стране, от которых Завалин зависит, - всем сорока-пятидесяти, что он в отпуске и к ему можно приставать только по особым, самым важным случаям. Затем обеспечить приличное жилье, комфорт, охрану и т.д. и т.п., зачем он собственно и живет около августейшего тела. И неплохо зарабатывает на этом. Завалин на деньгах не экономит и соответственно требует работы. И надо еще проверить работу его собственной структуры – аппарата секретаря. Разбалуются без хозяина. Ему же придется быть около шефа. Тот будет в отпуске, а ты вдвойне работать.
Саша потянулся за смартфоном, чтобы связаться с командиром экипажа личного самолета Завалина.
Глава 2
Сергей Александрович оказался в городе своей юности через трое суток, уладив дела немаленькой торгово-промышленной империи. Впрочем, в век мгновенной электронной связи он всегда держал руку на пульсе корпорации, где бы ни находился. И его могли найти при желании моментально и администрация президента страны, и начальники отделов и управлений центрального офиса. Так что его отсутствие оказалось относительно. Как работал, так и работает.
И все-таки он в отпуске! Не надо вставать к шести, не надо спешить на многочисленные совещания. Приятная нега ничегонеделания, знакомая ему по убежавшим годам прошлой жизни, когда он был обычным человеком, и ему не приходилось окружать себя бдительной охраной.
Самолет тряхнуло на воздушной яме. М-да. Завалин некоторое время глядел в иллюминатор на менявшуюся картину земной поверхности, на мелькавшие поселения, усмехнулся мысли о меняющейся скорости передвижения. С помощью денег можно увеличить скорость передвижения в десятки, если не сотни раз.
Много лет назад, он, в прошлом, о Господи, тысячелетии(!), будучи студентом, неоднократно приезжал в этот город в переполненных автобусах, неторопливых и также зачастую переполненных пассажирских поездах, останавливающихся на каждом полустанке. Железнодорожный и автобусный вокзалы в городе располагались совсем рядом, и он почти с одного и того же места торопился добраться до родимой общаги, чтобы окунуться в горячку студенческой жизни.
Теперь ему так спешить не требовалось, не надо было подгонять неторопливые средства передвижения, преодолевая полторы сотни километров. Сейчас Сергей Александрович никуда не спешил и отнюдь бы не возражал глядеть в окно лениво плетущегося пассажирского состава, время от времени проглатывая дежурный пирожок из картошки луком.
Увы, тысячи километров пролетели мельком под крылом собственного самолета в мгновенье. Расстояние от Лондона до Москвы и то Москвы до города он преодолел за чуть-чуть большее время, чем раньше от родимого села до города. Тряская бетонная посадочная полоса и вот он вернулся в свою юность.
Молодости свойственно нетерпение. Быстрее проехать, быстрее пройти. Но за рубль семьдесят (столько, кажется, стоил автобусный билет?) не разбежишься. Зрелость не торопится. Сейчас он мог легко пересечь всю страну – одну седьмую территории обжитой цивилизации – за несколько часов на личной Тушке. Только зачем?
Правда, по приезде в Москву возникли некоторые проблемы. Нет, не с самой Москвой. Президент страны в сей момент не выражал к нему интереса, премьер хотел бы встретиться по проекту нанотехнологий, но позже. Разумеется, уровнем ниже была толпа людей, желающих, мечтающих увидеть его хотя бы издали, но у них просто не было возможности это сделать.
Зато родной городишко вытянул конечность, чтобы поставить подножку. Он мог вылететь из Москвы без заправки почти в половину столиц мира. А оказаться в городке в четырех часах лету – нет. Тот был настолько мал, что не имел собственного аэродрома. Ограниченный в прошлом поездами и автобусами, Сергей Александрович как-то не принял это во внимание, распорядившись лететь.