Дорожники вырыли ров, положили бетонную трубу. Вроде бы все правильно. Но сделали все так бестолково, что ручей вырыл рядом с трубой новое русло, и теперь между трубой и дорогой появилась пропасть с полметра шириной, через которую была проложена узенькая дощечка. Ребятне ходить – радоваться, а остальным?
Прошел кое-как, вытер испарину со лба, постоял, подождав, когда сердце успокоится. Самим бы дорожникам ходить по этой тряской дощечке.
Дома дети уже пришли из школы и занимались хозяйством. Настя позвала обедать, но он так устал, что отказался, прилег на кровать. В последние месяцы ел все меньше. Не хотелось. Одного раза за день достаточно. Пусть сами едят. Молодые организмы бойкие, постоянно надо чем-нибудь съестным загружаться.
Пригревшись под одеялом, он незаметно для себя уснул. А когда проснулся, увидел Катю.
Раскрасневшаяся после улицы, она присела на краешек кровати, взъерошила его волосы.
- Узнавала я, операция теперь стоит почти миллион триста тысяч. И еще пятьсот надо на лекарства и на что-то еще.
Дмитрий усмехнулся. Почти два миллиона такой пустяк. Возьми его бумажник и вытащи.
Катя его поняла.
- Я спрашивала в городской администрации. Пятьсот тысяч на лекарство можно будет получить за счет бюджета, если признают тебя инвалидом. А они признают. Если ты не инвалид, то тогда кто?
- Ага, - поддакнул Дмитрий, - а остальное мы возьмем из наших сбережений.
Катя виновато улыбнулась и вдруг упала головой ему на грудь и навзрыд заплакала, не стесняясь детей.
А он гладил по волосам и виновато улыбался. Столько ей нервов помотал, несчастной. Уж лучше бы умер скорее, что б проще было!
Глава 2
Назавтра погода поменялась. Стало ярко и солнечно и даже вроде бы потеплело, хотя термометр выдавал те же десять градусов. Скоро похолодает, как передали синоптики. Все-таки октябрь. Лет двадцать назад в это пору уже снег ложился.
Из-за перемены погоды барометр пошел вверх, и Дмитрий слег. Стало так плохо, что еще больше захотелось умереть. Катя хотела остаться рядом с ним, но Дмитрий помнил, что отгулов у жены нет и, значит, придется брать за свой счет. Она же единственный человек в семье, имеющий стабильную и постоянную зарплату.
- Иди, что со мной будет, - попросил он. Дмитрий едва не сказал, что первые кризисы будут только лишь через два месяца. Но Катя его поняла. Они виновато поулыбались друг другу и жена убежала на работу.
И в самом деле, куда он торопится умирать? Глядя на яркое солнце, на свете которого он понежился, Дмитрий немного отошел от черных дум.
Вечером настроение снова испортилось. Катя принесла зарплату. Ну какая может быть зарплата у рядового бухгалтера? Жена шепталась на кухне с детьми, деля крохи, а он только зубами скрипел. Эх, житуха!
Следующее утро Дмитрий, проснувшись рано, начал с препротивного настроения под впечатлением вчерашних воспоминаний. Была бы у него инвалидность. Хотя бы лекарства давали со скидкой. А часть, говорят, бесплатно выдают. Только как получишь инвалидность? Руки-ноги целы – нельзя говорят. Вот если бы конечности лишился. Что ж, виноват, не получилось.
Пока он занимался самоедством, вышедшая в коридор Настя подняла крик. Володя поспешил на помощь. Но, видимо, и его усилий оказалось маловато. Пришлось отправиться Кате, а Дмитрий сел на кровати. Мало ли, какой пьяница. Хотят тут иногда пившие всю ночь. К утру деньги кончаются, а продолжить хочется. Вот и просят, а откажешь, начинают буйствовать. Тут не хочешь, а встанешь.
В комнату с трудом вошла Катя, сражаясь с огромным, иначе и не скажешь, букетом роз. Вот это были розы, он таких еще не видывал.
- А вы уверены, что это нам? - задал Дмитрий вполне подходящий вопрос. – Может, это соседям?
Он сказал и сам себе не поверил. Тем уж скорее на похороны принесут.
Уж не появился ли у Кати ухажер, - шевельнулась нехорошая мысль, - ему недолго осталось, Катя это знает, и, скорее всего, не только она.
Настя, тоже занятая своими мыслями, бесцеремонно стала рыться среди роз и вытащила небольшую картонную бумажку, которую, как он понимал, теперь называли гордым словом визитка.
Вытащила, прочитала и вдруг заалела. Спросила тихонько: - Володя, а там больше ничего не было?
Володя вернулся к двери и с удивлением обнаружил еще пакет. Настя смело вскрыла пакет, не обращая внимания на робкие протесты Кати.
- Доченька, ты бы осторожнее, - сказала мать и остановилась, поскольку та уже развернула обертку пакета.