Пободавшись, они сошлись на том, что Завалин не будет засиживаться в комнате, выходящей окном к означенному соседнему дому, а в остальном его будет постоянно прикрывать телохранитель. И, конечно же, в квартире поставят окна с пуленепробиваемыми стеклами.
Кулков не так часто выражал свое мнение. Но сейчас он немного нервничал, поскольку в этой поездке с самого начала был поставлен в известность о проявившейся слабости босса к событиям его прошлого. Он прикинул, во что это выльется для него эти пассажи, и снял шляпу, затрясшуюся от зашевелившихся волос. Завалин собирается ходить по улицам, полных людьми, которых заранее не проверишь, по маршрутам, которых сам точно не знает, жить в квартирах, простреливаемых снайперами из соседних улиц. Осталось перекреститься и воззвать к Всевышнему защитить олуха – миллиардера.
Если бы была его воля, встречал бы Завалин октябрьский дождь в строго охраняемом офисе в центре Москвы. Но на этот раз решал не он, и пришлось бывшему майору ФСБ, скрепя зубами, принять данную реальность.
Пока они выясняли отношения, в другой комнате накрыли перекусить. На время их пребывания Саша дозвонился до одного из кафе, расположенного неподалеку и заключил договор на обслуживание. Так, ничего серьезного – салаты, супы, второе, сладкое.
После того, как на счет кафе был перечислен небольшой аванс в двести тысяч рублей, договориться удалось быстро. Хотя возникали постоянные мелочи, решить которых оказалось невозможно из-за сугубой провинциальности города. Например, в кафе не было омаров, а организовывать доставку ради двух недель не стоило. Пришлось отказаться, хотя Завалин их очень любил.
Впрочем, Сергей Александрович объявил переход на походно-полевые условия и на сегодня храбро ограничился рябчиками, осетриной и фруктами. К ним еще можно было заказать отварную телятину или крабовый салат (с мясом крабов, а не с так называемыми крабовыми палочками), или, совсем уж омужичившись, оливье и котлету по-полтавски. Два ящика коллекционного французского вина в квартиру привезли заранее.
Итак, рябчики … кусок осетрины… половина груши… бокал вина. Для первого раза достаточно. К тому же он вспомнил рекомендацию врача ограничить животную пищу из-за высокого уровня холестерина. Что ж, завтра только овощи и немного картофеля с куриной грудинки.
И хватит об этом. Пора разработать программу на остаток дня, чтобы не тратить время даром.
На часах шестнадцать тридцать, что позволяло уже сегодня прогуляться. Он посмотрел в окно, выходящее на окраинное поле и поэтому не запрещенное Кулковым. Накрапывал легкий осенний дождь. В самый раз для романтической встречи с прошлым.
Он попросил приготовить машину. В другой машине за ним поедут телохранители. Издержки положения, но без охраны никуда, даже в постель с любовницей.
На маршрутном автобусе от окраины до центра надо было добираться минут двадцать. Громоздкие, еле тащащиеся по мокрому выбитому асфальту – выбоина на выбоине. Так и хочется назвать их скотовозками. Впрочем, все же лучше, чем идти пешком. Это ему ностальгия, а людям домой возвращаться. И двадцать минут не долго. Городишко был маленьким, хотя и считался стотысячным.
На джипах они доехали минут за пять до его любимой улицы прошлого. Кулков самолично открыл дверь машины и испытующе посмотрел на Завалина, словно тот отправлялся в разведку на вражеской территории.
- Может, не стоит лихачить? – спрашивал взгляд.
Сергей Александрович сделал вид, что ничего не заметил. И так будут телохранители постоянно пасти. Он вышел из автомобиля, осмотрелся, и отправился гулять по местам юности.
Словно ничего и не изменилось, все так же тихо и слегка грустно и прозаично. Он огляделся на ходу, джипы постепенно терялись в дожде и торопящихся машинах. Телохранители были привычно незаметны. Казалось он опять один. Один среди множества людей. Нахлынули воспоминания.
Вот эта часть улицы, приснившаяся ему несколько дней назад в Лондоне. Завалин присмотрелся к дощечке указателя на доме.
Улица Молодой Гвардии, он и забыл, как она называется. И не столь маленькая, хотя действительно короткая. Дома девяти и даже двенадцатиэтажные. А в конце дореволюционные двухэтажные. А где же пятиэтажные?
Он озадаченно огляделся. Неужели он так забывчив? Были же, он еще заходил в подъезд одного, когда его поймал ливневый дождь.