— Она тоже тебя любит.
Ухмыляюсь. Я знаю, что любит, даже если в своей «старшая сестра знает лучше» манере.
— Думаешь, встреча с её родителями — это последний тест для того, чтобы заставить её выйти за меня замуж?
Впервые с нашей встречи его голос не переполнен уверенностью или весельем.
— Не думаю. В конце концов, Джиа сама принимает свои решения. Я просто считаю, что это важно для неё.
— Да, я тоже об этом подумал, — больше для себя, чем для меня говорит он.
Впервые чувствую сострадание к нему. Независимо от того, что у нас с ним неполадки, одно я вижу чётко: парень любит мою сестру. И каким бы уверенным Уилл ни был, он никак не может знать, любит его Джиа или нет.
— Мои родители, или мама, не настолько плохи… — Я чуть не съёживаюсь из-за лжи, которая почти вырывается изо рта. — Надень свой лучший галстук, покажи идеальные манеры, и всё будет в порядке. Если ты понравишься моей маме, то и Мартину понравишься.
Он кивает.
— Спасибо.
— Но убедись, что прикрыл татуировку. Они настоящие консерваторы.
Уилл ухмыляется и смотрит на меня.
— Откуда ты знаешь, что у меня есть тату?
Чувствую, как горят щёки.
— Ты похож на парня, у которого есть тату, — беззаботно отвечаю я. — У моего друга Зака есть две. У меня ни одной. Ты, вроде как, напоминаешь мне его.
— Он твой парень?
Я качаю головой и смеюсь.
— Не совсем.
— Как это не совсем?
— Ну, Зак не из тех парней, у которых может быть девушка, — поясняю я.
Уилл склоняет голову набок.
— А ты из тех девушек, которым нравятся такие парни?
Я улыбаюсь и обращаю всё своё внимание на вид из окна.
— Итак, чем ты занимаешься, кроме того, чтобы автостопом путешествовать по всей стране и периодически бесить своих родителей? — спрашивает парень.
Снова поворачиваюсь к нему и замечаю, что его густые и длинные ресницы светлее волос.
— Я не путешествовала автостопом. И как много, на самом деле, Джиа рассказала тебе обо мне?
Могу только представить, насколько раздутые истории мама рассказывала ей обо мне за весь прошедший год.
— Злить родителей не такое уж и большое дело. Я, безусловно, чаще злил родителей, чем нет, — признается Уилл, и я поднимаю бровь.
— Не-е-е-ет, ты совсем непохож на такого парня, — с сарказмом говорю я.
— Никто не мог производить столько шума в доме Крестфилдов, как я, — со смехов произносит парень.
— Кресттфилд. Твоя фамилия Крестфилд?
— Технически, но я в процессе смены фамилии обратно на отцовскую. Фамилия моего биологического отца — Скотт.
В голосе чувствуется враждебность. Скотт мне нравится намного больше, чем Крестфилд.
— Твоя мама тоже вышла замуж во второй раз?
— Да, мне было три, когда она снова вышла замуж после смерти папы, — тихо произносит он.
— Это отстой.
После смерти папы я хорошо запомнила, что бессмысленно говорить людям в таких ситуациях о своих сожалениях.
— Я не очень помню его. Думаю, его мёртвого я больше помню, чем всё, что было до этого, — говорит он, и я киваю. — Джиа говорила, что вы с отцом тоже были близки.
— Были. Он был моим лучшим другом, — отвечаю я, разглядывая бесконечные поля, тянущиеся вдоль дороги. — Всё было бы намного лучше, если бы он был рядом. — Вздыхаю. Я никогда никому этого не говорила, и сейчас не знаю, зачем это сказала. — Он был моим союзником, понимаешь? Он понимал меня. Сейчас, когда папы нет, я словно человек наполовину. Я больше никуда не подхожу.
— Мой лучший друг всегда говорил, что когда человек умирает, он всё ещё рядом с тобой. Наблюдает сверху, направляет тебя к лучшему, — торжественно произносит Уилл. — И лучший способ заставить их тобой гордиться — это следовать их маленьким подсказкам.
Чувствую влагу на глазах и быстро вытираю слёзы. Я успешно провела целых три месяца без слёз о папе и не хочу нарушать сложившуюся тенденцию.
— А что насчёт тебя? Твои родители гордятся тем, что ты вырос и стал прекрасным педагогом? — Смеюсь я, но парень не улыбается.
— Мои родители, наверное, единственные в мире люди, которые не хотели, чтобы я преподавал. Мой отчим хочет, чтобы я пошёл по его стопам и работал в его компании.
— А твоя мама? — удивлённо спрашиваю я.
Его родители, должно быть, сложные люди, раз профессия учителя для них недостаточно хороша. Мои предки устроили бы парад, выбери я этот путь.
— Мама думает то, что ей скажет отчим, — отвечает Уилл, и я чувствую горечь в его голосе.
— Звучит знакомо, — бормочу я.
Однако я не знаю, это мама думает то, что скажет Мартин, или всё, на самом деле, наоборот. В любом случае, их мысли никогда мне не подходят.