Я не говорю это мистеру Скотту, вместо этого лишь улыбаюсь и вытаскиваю домашнюю работу. Затем мысли перескакивают на то, что он сказал в нашу самую первую встречу.
— Вы, вы знали моего отца, да?
Вижу, как мужчина сглатывает — из-за нервов или из-за неловкости моего вопроса, я не уверена. Знаю, он сделает так, что правда о моём отце не будет болезненной, прямо как он решил мою проблему с математикой.
— Да, — отвечает мужчина.
Сосредотачиваюсь на записях в черновике.
— Каким он был?
Вопрос кажется запретным. Он человек, о котором я не поднимала темы и не говорила с тех пор, как мама сказала: «Он ублюдок, мысли о котором никогда не принесут тебе удовлетворения». Мне тогда было шесть.
Отец Криса откидывается на спинку стула и скрещивает руки. Ожидаю, что он глубоко раздражённо вздохнёт, но он этого не делает.
— Мужчина, которого я знал, тогда был хорошим человеком.
Чувствую, как хмурюсь. Пытаюсь представить хорошего человека, который бросил свою жену и двухлетнюю дочь, зная, что никогда не вернётся. И никогда не вспомнит обо мне так, словно я забытый носок в стиральной машине прачечной.
— Время часто меняет людей, — тихо продолжает он. Поддержка в его голосе должна была смягчить удар, но этого не произошло. — Он любил вас обеих, но иногда жизнь высасывает человека, которым ты был, оставляя лишь оболочку.
Я киваю. Думаю, было бы легче злиться на оболочку, чем на самого человека. Смотрю на мужчину, в его глаза полные тепла и понимания. Его присутствие утешает, и мне легче справиться с мыслями.
Хотела бы я ненавидеть отца, но не могу. Скорее ненавижу саму себя за то, что хочу узнать его. Как он мог оставить меня, если любил, если хоть когда-нибудь думал обо мне? Я улыбаюсь, давая понять мистеру Скотту, что я в порядке. Выбросить моего отсутствующего папочку из головы стало намного легче. Он просто проникал в мои мысли время от времени. Только я не позволю ему загадить свободное место в моей голове. Здесь, сейчас я счастлива.
Моё домашнее задание сегодня уместилось всего на одну страницу. Это, своего рода, новая тема, но как и всё остальное, мистер Скотт сделал её лёгкой. Материал прошёл как по маслу, и его слова застревают в моей памяти, как карамель в зубах. Я хватаюсь за каждое.
Всё, что Уилл говорит, интересное. Я думала, что со временем всё сотрётся с памяти, но нет. И я начинаю нервничать из-за того, что уделяю слишком много внимания, что очень заинтересована в нём. Я никогда ни с кем не чувствовала такого чудесного волнения, и понимаю, что это плохо.
«Я что, влюбилась в мистера Скотта?»
Выбрасываю мысль из головы. Не могу. Это было бы неправильно, даже странно. Он не только папа моего лучшего друга, но и женатый мужчина. Я не влюбляюсь в женатых мужчин, особенно в женатых мужчин вдвое старше меня…
Ещё бы он старо выглядел, но нет. Если бы у него были седые волосы или лысина, или он бы пах валидолом. Разве отцы не должны так выглядеть? Ничей папа не должен быть таким красивым, как папа Уилла. Они не должны обладать таким магнетизмом. Единственным, что отличает его от парней моего возраста — это отличия.
Его густая небрежная борода достаточно длинная, чтобы быть сексуальной, но не делать мужчину похожим на пещерного человека. Его тело полностью сформированное и зрелое, никакого переходного возраста, а его голо… Думаю, помимо глаз, его голос — это лучшее, что мне доводилось слышать. Он как глазурь на торте. Не имеет значения, какие слова покидают его рот. Уилл должен был озвучивать фильмы, именно чувственных героев.
О, мой бог, что это со мной?! Это что-то другое, что-то неправильное, но в то же время потрясающее. Роняю карандаш, Уилл протягивает его мне, и я чувствую бабочек в животе из-за касания его пальцев, и теперь совершенно точно осознаю, без какого-либо сомнения, что влюбилась в отца своего лучшего друга. Вдруг, становлюсь отвлечённой, не могу сосредоточиться. Комфорт, который я ощущала ранее, был сметён и теперь я чувствую напряжение и неловкость.
— Лиза, ты в порядке? — спрашивает мистер Скотт.