Мы посмотрели на карту, которую Кузнецов вытащил из ящика стола. Местечко называлось Sandy Hook – Песчаный Крючок. Вдается сей малюсенький полуостров в залив, омывающий Нью-Йорк, и смотрит прямо на Кони-Айленд.
– Будешь просыпаться и видеть статую Свободы, – пошутил зам Громыко.
– Век бы ее не видать. Что хоть выторговали за отряд у американцев? – поинтересовался я. – Поделитесь секретом.
– Американцы дали добро на мирный договор с Японией. Не будут ставить палки в колеса. Уже сформирована делегация – летим на острова договариваться о деталях. Торговое сотрудничество и так далее.
Я посмотрел на карту, что висела на стене. Там, в отличие от настольной, было видно южное полушарие. Нашел Курильские острова. Хотел что-то сказать, но промолчал. Надеюсь, у дипломатов хватит мозгов не сдавать с таким трудом полученные территории. Причем не во Вторую мировую, а еще раньше – во времена похода казаков, плаваний Крузенштерна…
– Только совместное освоение… – правильно понял мой взгляд Кузнецов. – Без передачи суверенитета. В декларации 1956 года не прописано, как именно мы передаем Хабомаи и Шикотан. Рыболовство по квотам, советские пограничники остаются.
– Ну, значит, все не зря… – я облегченно вздохнул. В международной политике только сделай шаг назад – заставят пятиться и пятиться.
Мы попрощались с Кузнецовым, я вышел из здания МИДа на Смоленскую площадь. Вдохнул горячий московский воздух. Опять жарит не по-детски. Город нагрелся, каменные здания легко отдают жар на улицы.
– Вы?!
Передо мной остановилась статная блондинка с пухлыми губами и голубыми глазами. Я увидел темные корни волос – похоже, все-таки крашеная. Легкое белое платье с пояском, туфельки. Ой, ямочки на щеках и улыбка такая – вот прям лучшего друга встретила. Приглядевшись, я понял, что уже вышла из студенческого возраста – вокруг глаз были морщинки. Лет тридцать.
– Да, это я, ваш тайный воздыхатель. Вы получили букет красных роз от меня на прошлой неделе?
– Я получила больше! Намного больше.
Больная, что ли? Мимо нас проехала поливальная машина, которая разбрызгивала вверх воду. Мокрая взвесь принесла легкое облегчение от жары.
– Я получила жизнь собственного ребенка!
Точно – больная. Я нацепил солнцезащитные очки. Сделал один шаг к «Волге». Потом второй.
– Постойте!
Женщина схватила меня за руку, крепко сжала ладонь.
– Вы меня не узнаете?
Что-то знакомое было в чертах лица. Или в фигуре?
Вдруг блондинка кинулась обниматься. Ее крупная грудь впечаталась в меня, я погрузился в облако ароматных духов.
– Да что происходит-то?!
– Вы два месяца назад спасли моего сына! – женщина отстранилась, вытерла слезы в углу глаз. – Миша упал на пути в метро, сломал ногу. Только вы отважились прыгнуть вниз.
Вот это номер!
– Я вас разыскивала по всей Москве! Достала фамилию из милицейского протокола, сделала запросы через знакомых. Даже одного родственника из Комитета подключила. И ничего! Такая распространенная фамилия…
– Так тот пионер…
– Это мой сын. Я вам бесконечно благодарна!
Моя рука опять оказалась в захвате.
– Ах да. Я Мария Тихомирова. Работаю в МИДе переводчицей.
Правильно говорят, что Москва – это большая деревня.
– Все это замечательно, но мне пора.
Не хватало еще новых доносов про моральный облик Орлова.
– Исключено! – твердо, по слогам, произнесла Тихомирова. – Я вас так долго искала и теперь не отпущу!
Глава 5
Идти с Машей в ресторан, да еще в обед, было совсем не с руки. Это не Питер, это Москва – тут еще быстрее настучат. Через час будет знать Алидин, через два – Яна. Что еще хуже всего ЦК, вместе взятого.
Поэтому я повел Тихомирову туда, где стукачей не ожидалось. Как и очередей. Ну кто в обед ходит в кафе-мороженое? Молодежь в школах да в институтах. Обычные люди на работе.
– Тебя не будут искать в МИДе? – поинтересовался я, провожая переводчицу к столику возле окна. Не сказать, что кафе пустое. Почти все столики заняты.
Я взял классический «Космос» с шоколадом. Маша – «Планету». Тоже целиком шоколадную и с сиропом. У Тихомировой из вазочки торчали какие-то рога из печенек.
– Я на дополнительном обучении сейчас, считай свободный график.
Мороженки мне явно не хватит – желудок заурчал, требуя что-то посерьезнее. Ничего, в столовой СпецНИИ наверстаю. Я там теперь собирался стать постоянным гостем. Пора было решать проблемку Полякова.