Но нет, чую теперь на поле выпустили играть команду «Динамо». Мы скучно проходили деепричастные обороты, потом Маша вдарила по пословицам и поговоркам. Их я практически не знал, а в разговорной речи они часто встречаются. В итоге целый час я мог разглядывать учительницу, а вот потрогать, увы.
– На этом все… – Тихомирова заколебалась. – У меня готов обед и…
– С удовольствием.
Я быстро покидал тетрадки и учебники в сумку, прошел на кухню. Взял бутылку «Саперави». Сейчас ускорим процесс. Поискал взглядом штопор.
– Ты же на машине! – Маша не подожгла конфорку с кастрюлей. – Как сядешь за руль?
– Очень даже просто.
– А вот просто не надо! – Тихомирова забрала у меня бутылку. – Иди мыть руки.
Все. Надо мной пролетела птичка «обломинго».
В «Волгу» садился в печальном настроении. Вроде и не мальчик уже давно, чтобы расстраиваться из-за женских капризов, но вот поди ты… Чем-то Маша меня зацепила.
На панели «Алтая» горел значок, что мне звонили. Я поднял трубку, набрал дежурного. Тот переключил на Гурьева.
– Где ты пропадаешь?! – сразу поинтересовался начальник американского отдела.
Ни здрасьте тебе, ни как дела…
– Был на уроке английского. А что случилось?
– Поляков внезапно в обморок упал и не приходит в себя. Вызвали скорую.
– Он же здоровый, как бык!
– Вот и я удивился. Может, из Азии что притащил? Хотя медики все прививки ему сделали. А потом еще проверяли по приезде.
– Точно проверить можно только на сифилис.
Гурьев хмыкнул.
– Ладно, приезжай, тут для тебя еще материалы пришли. Со мной позанимаешься вместо Димы.
Само собой, мчал я с визгом шин. Подействовала урановая пластина! И быстро-то как… Теперь ее надо срочно удалить из телефона.
Сначала заехал к тайнику, забрал контейнер. На базе взял новую защиту. Через два часа уже был в ГРУ.
Никакого кипеша тут не наблюдалось, поручкался с парой знакомых – никто про Полякова даже не знал.
Осторожно прошел в пустой кабинет, заперся. Нацепил защиту, вытащил пластину, убрал в контейнер. Все тщательно протер. Померил фон счетчиком. …! Он трещал как не в себя. Надо убирать из здания и телефон! Благо обычный, городской. Не вертушка – замену найду легко. Замотал телефон в полотенце, убрал в сумку к контейнеру. Еще раз померил. Теперь все пучком, чистота и покой. Все барахло оттащил в багажник.
Идти к Гурьеву или нет? Пошел.
Тот был занят, выдал мне материалы под роспись, отправил в секретку их изучать. Это были доклады и шифротелеграммы нашей резидентуры в ООН. Нью-йоркские товарищи сообщали о разработках разных служащих, слежке, пересказывали всякие дрязги и слухи в секретариате Совбеза и военно-штабном комитете. По сути, ничего интересного или ценного. Выучил основные фамилии, должности. Вернул все документы обратно Гурьеву.
– Ну что там с Поляковым?
– Звонил в больницу. Кровоизлияние в мозг. Обширное. Ничего не понятно, откуда вдруг инсульт?
– М-нда… печально это все. Заеду к нему. Он в Бурденко?
– Да, там. Но к нему никого не пускают. Он в коме.
– Ни хрена себе! – Я потрясенно покачал головой. – Ладно, держи меня в курсе.
– Само собой.
Сразу после ГРУ помчался на базу. Опять по дороге выкинул защиту в реку, в дивизии помылся. Сделал контроль. Дозиметр не ругался. Но домой ехать не решился. Выслушал пару ласковых от Яны, повинился.
– Дорогая, но что я могу сделать? Ночные стрельбы. Учения, понимаешь?
– Я ничего не хочу понимать! – голос жены в трубке дрожал. – Ты за неделю дома был всего один раз!
– Сам страдаю. Радуйся, что удалось отбояриться от прыжков с парашютом.
Кому-то в дивизии пришла в голову классная идея – сгонять «Гром» в Рязань на базу ВДВ и дать отряду еще и прыжковую подготовку. По большому счету – глупость. Пришлось подключать Алидина, объяснять по второму кругу про нашу специализацию. Разумеется, меня больше волновали Поляков и пластина. На три дня в Рязань, когда у меня убийство общественно опасным способом в самом разгаре? Спасибо, не надо.
С утра встал, сделал зарядку с «Громом». Пробежали в полной выкладке пятерку, позанимались в гимнастическом городке.
Потом к обеду на всех парах в ГРУ – отвезти телефон. Все тихо, шухера нет. Потом на Каширку. Занял место за пальмой в столовке на самом открытии. Сидел, ковырял бефстроганов, ждал Федю. Попутно размышлял: если в Бурденко догадаются сделать дозиметрический контроль, все может всплыть. Но как именно? В ГРУ все чисто, там концов не найдут. Будут думать на Бирму, что это там его траванули. Пока суть да дело, запросы, я уже отбуду в Штаты. Мог Поляков уже успеть сообщить обо мне американцам? Сомневаюсь. Какой-то экстренный канал связи у него должен быть, но вряд ли тут был повод им воспользоваться. Скорее всего полковник бы ждал регулярной эстафеты, готовил тайниковую операцию… В любом случае у меня и всех, кого я везу в Нью-Йорк, будут дипломатические паспорта. А значит, иммунитет.