Окунь, приехав к себе домой, с чрезвычайным волнением ожидал прибытия Гангута, но тот, появившись буквально через несколько минут, увидел перед собой, как обычно невозмутимого, холодного, уверенного в себе человека.
Советник встретил бригадира в почти распахнутом домашнем халате, который не скрывал его жилистое, мускулистое, но сухое и стройное тело. Всем балаковским было известно, что Окунь постоянно держит себя в форме - в квартире у него находится велотренажер и он регулярно делает пробежки в близлежащем парке, чего не замечено ни за кем в группировке Прохора.
Сам Гангут из мощного качка, каким был еще три-четыре года назад, превратился в довольно рыхлого мужика весом в центнер с четвертью, и бригадир невольно позавидовал хозяину квартиры.
- Кофе будешь?
- Да ладно, обойдусь. Не до того, блин.
- Тогда рассказывай.
Окунь сделал приглашающий жест рукой, и бригадир, расположившись в удобном кресле, полез в карман за сигаретами. Хозяин квартиры, который сам не курил, поморщился, но молча пододвинул гостю чайное блюдце вместо пепельницы.
7
Полковник Сбитнев
В кабинет начальника РУВД зашел засидевшийся в коридоре старший лейтенант Фомичев.
Это был высокий, довольно симпатичный парень, лет двадцати восьми, с наглыми, но смышлеными и выразительными глазами, в которых в данный момент играла победная улыбка.
"Ишь, сукин сын, доволен, что случайно преступника задержал; можно сказать, походя раскрыл убийство, - с привычной ненавистью к вымогателям в мундирах подумал полковник Сбитнев. - Воображает, ему орден за это дадут. Убил бы гада".
Фомичев двинулся было прямо к столу полковника, видимо полагая, что ему сейчас предложат присесть, но, наткнувшись на жесткий, даже свирепый взгляд начальника РУВД, спал с лица и застыл на месте.
- Ты почему остановил эти "Жигули" с пенсионером? - почти злобно спросил Сбитнев.
- Так там же труп был, - захлопал старший лейтенант длинными, как у девицы, ресницами.
- Ага. И ты об этом знал? Знал заранее? - Полковник поднялся из-за стола и бросил такой подозрительный взгляд на гаишника, что тот никак не мог ответить на этот простой вопрос, судорожно хватая воздух враз пересохшим ртом. - Ну? Почему молчишь?
- Да я... Да не... Случайно остановил... Обычная проверка...
- Вот как! А ты разве не знаешь приказ нашего министра, что никого нельзя останавливать даже для проверки документов, если человек не нарушил правил дорожного движения или не совершил какого-либо проступка? Что такого нарушил этот водитель на "шестерке"? - не снижая тона, продолжал наседать Сбитнев на вконец опешившего гаишника.
- Он не включил правый поворотник, - наконец нашелся тот, что соврать.
Но начальник РУВД будто ожидал такой ответ и сразу же срезал старшего лейтенанта:
- С улицы Раздольной, откуда выезжал задержанный тобой гражданин Козлов, правого поворота к центру города нет, только в район. А ты, как мне доложили, остановил машину в городской черте! И я знаю, почему ты ее остановил! Объяснить тебе, старший лейтенант, если ты сам это сделать не в состоянии? - Тут полковник встал из-за стола и подошел к Фомичеву вплотную, прямо глядя в его глаза.
Лицо жадного гаишника пошло малиновыми пятнами. Из открытого рта Фомичева тихо капала слюна прямо на его красивый салатовый жилет. Глаз он, однако, не отвел, и их выражение постепенно менялось: страх уступил место злобе, а та - ненависти. Но более гаишник не проронил ни слова. Какие бы страсти ни обуревали в эти минуты его душу, он, видимо, считал, что во всех случаях лучше сейчас помалкивать.
- Вон отсюда! - гаркнул наконец полковник, и старший лейтенант чрезвычайно быстро покинул кабинет.
Вместо него в помещение сразу же вошел еще более молодой, чем Фомичев, человек - в штатском, среднего роста, крепко сбитый, с чернявыми волнистыми волосами и пронзительными серо-зелеными глазами. Весь его облик излучал незаурядную внутреннюю силу и исключительную уверенность в себе.
- Здравия желаю, товарищ полковник! Лейтенант Курский по вашему приказанию прибыл, - в манере армейского строевого офицера отрапортовал он.
- Садись, Серега. - Лицо Сбитнева мгновенно приняло добродушное и приветливое выражение. - Докладывай, что там у тебя.
- Пока не слишком-то много.
- Понимаю, ну давай, сколько есть.
- Судмедэксперт считает, что мужчина убит колящим ударом в висок не слишком острым предметом, специально для убийства не приспособленным. Возможно, обычной силовой отверткой. То есть убийство, скорее всего, было непреднамеренным, являлось, например, результатом драки. Тому косвенное подтверждение - еще два кровоподтека у трупа в области лица. Антон Алексеич также предполагает, что мужчина погиб не сразу. Вначале потерял сознание, а потом через час, другой умер.
- Когда умер?
- Сегодня, с полвторого до полтретьего ночи. Более точное время будет известно, как обычно, после вскрытия.
- А что мы знаем об убитом на данный момент?
- Документов при нем не обнаружено, а фотографии этого парня в файлах МВД пока не найдено. Если он не проходил по какому-нибудь делу в качестве фигуранта, то, как вы сами понимаете, и не найдется. На вид ему лет тридцать. Внешность, скорее, славянская, но есть в нем и нечто южное. Одет в спортивный костюм фирмы "Найк", подделка, наверное...
Лейтенант замолчал и выжидательно посмотрел на своего начальника.
- Ну, хорошо... Тут такое дело, Сережа... Как ты относишься к Митину? - совершенно неожиданно для Курского спросил полковник.
- Старший лейтенант Митин? Хороший товарищ, душевный такой...
- Это все понятно. Что ты о нем думаешь как о профессиональном сыскаре?
- Да я еще слишком мало работаю в розыске, товарищ полковник, замялся Курский.
- Ты уже служишь полтора года, и достаточно сообразителен, чтобы сделать правильные выводы. Я все время за тобой наблюдаю. Ты знаешь, что я - человек прямой. В академиях да университетах не учат такие вот откровенные разговоры вести. Но по-другому не получится. По-другому настоящую команду не создашь.
Полковник сунул руку в карман, вытащил пачку "Явы", закурил сам и протянул сигареты Курскому.
Тот, конечно, баловался в юности куревом, но быстро завязал с этим делом. Сейчас же, лишь мгновение поколебавшись, он решил, что отказываться не стоит, недипломатично, и задымил вместе с начальником, стараясь не затягиваться.
- В общем, так. - Николай Ильич рубанул по столу ребром ладони. - Ты мне, лейтенант, нравишься. У меня глаз на настоящих сыскарей верный. С тобой работать можно, а вот с Митиным - нет. Я вообще не понимаю, зачем он в милиции служит. Толку от него - ноль. Да и не любит он свою работу. Короче, Серега, решил я от него избавиться. Тем более что он твою следующую должность, старшего оперуполномоченного, занимает. Да и получил ее Митин случайно, когда я в управлении чистку кадров проводил. Теперь нужно исправить собственную ошибку.
- Да что вы, товарищ полковник! - Курский протестующе приподнял ладонь. - Он мне очень помогает, и у него есть чему поучиться. Ведь он уже пять лет...
- ... В управлении груши хреном околачивает, - резко перебивая, закончил начальник фразу за своего подчиненного. - Смысла нет его защищать, лейтенант, для меня с Митиным все ясно. Не ясно только, как от него отделаться. Но вот появился шанс. Во-первых, новый госкомитет по наркотикам образовался, ему кадры нужны. Под этим соусом можно хорошую чистку провести в наших рядах. А вот теперь и дельце классное подвернулось, но я чую проблем в нем не избежать. Ты, наверно, хочешь узнать, о чем я с задержанным по этому поводу говорил. Он - мой давнишний знакомый. Хочешь верь, хочешь - нет, но к расследуемому убийству данный гражданин не причастен. Не так он воспитан. Тем не менее дознание следует, конечно, провести по всей форме и установить убийцу. Я поручу это дело Митину, а тебя поставлю к нему в помощники. Но, если чего путного нароешь, Митину не говори. Всю интересную информацию сообщай непосредственно мне. А я, если что узнаю по своим каналам, сообщу только тебе. Да и вообще направлю в нужное русло. Вопросы есть?