Я подобралась ближе, растолкав народ, и лихорадочно забегала глазами по лицам. Облегчение накрыло меня с головой, когда я не увидела среди «смертников» дядю, но тут же снова появилась тревога. Два старика из толпы держали Колю под руки, не давая вырваться, а он надрывно кричал и проклинал немцев. Повернув голову, прошлась снова взглядом по «смертникам» и увидела соседа-шахматиста, к которому ушел сегодня дядя.
Не думая, ломанулась сквозь людей к дяде, но не успела пробежать и половины пути, как немец заорал что-то на своем языке и направил дуло винтовки прямо на Колю. Я сдавленно вскрикнула и перекрестилась, но путь продолжила, мысленно умоляя дядю прекратить провоцировать фашиста.
Толпа притихла и со страхом ждала, что будет дальше. Я, наконец, подобралась к дяде и зашептала ему успокаивающие слова, прося остановиться, иначе его убьют. Так страшно мне еще не было никогда в жизни! Он меня не слушал и продолжал кричать, не обращая внимания на фрица.
Выстрел.
Вскрик толпы.
Словно в замедленной съемке пуля летела прямо в дядю и пронзала его сердце. Внутри что-то защемило и оборвалось. Я будто почувствовала, как сердце разбилось вдребезги, оставляя за собой лишь горечь потери и отчаянный гнев.
– Любаша... – выдохнул Коля. Лицо его исказила гримаса боли. В остекленевших глазах застыл страх и безысходность.
– НЕТ! Коля, Коленька, очнись, не умирай! Коля! Нет нет, нет... – закричала я, падая на колени.
– Сукин сын! Что ты надел, сволочь фашистская! Боже мой, Коленька! – проклинала я немца, смотрящего на меня с садистским удовлетворением.
Я встала и побежала к нему. Стало все равно, что дуло винтовки теперь было направлено на меня. Хватала фашиста за грудки, била кулаками, надрывно рыдала и клялась убить.
Он выстрелил.
Прости меня, папа, что не дождалась тебя.
Прости, Миша, ради Бога, прости, они ведь поднимут записку, выпавшую у меня из кармана.
Прости, Коля...
В последний миг зацепилась взглядом за брата. Столько боли было в его глазах! Я его простила. Простила каждую обиду, каждую оплошность, даже его самый ужасный поступок. Простила за все.
А потом была пустота.