***
Миссис Мак-Марпи начала плакать в ту самую секунду, как они оказались в западной части города. Нью-Йорк предстал перед ней не в лучшем виде, но в эти суетливые часы июльского будничного вечера другого трудно было ожидать. Впрочем, насколько мог судить Джо, за исключением некоторых издателей, направлявшихся к Хэмптон-Хаус, никто по этому поводу плакать не собирался.
Шофер то и дело украдкой посматривал на них, глядя в зеркало заднего вида. Джо отчетливо представлял себе, что парень думает по их поводу. Похититель младенцев. Педофил. Бесталанный подражатель Вуди Аллену.
- Ты чуть на монахиню не наехал, приятель, смотрел бы лучше на дорогу.
Таксист не ответил. Не мудрено - оказалось, что он не говорил по-английски.
- С чего это ты разрыдалась? - спросил Джо у девушки, сидящей рядом с ним.
Впервые с того момента, как они сделали пересадку в Гатвике <Аэропорт в Лондоне>, она подала признаки жизни.
- Я ненавижу тебя, - выдавила она, всхлипывая. - Это совсем не то, что я хотела.
- И не то, чего хотел я. В этом мы с тобой солидарны. Но такова воля твоего старика. Мы оба основательно влипли.
- Но все еще можно исправить, - возбужденно заговорила она; сейчас как никогда сильно звучал ее британский акцент, приобретенный во время учебы в частной школе-пансионате в Лондоне. - Позволь мне выйти из машины. Я вполне самостоятельный человек и смогу отыскать дорогу домой.
- И как ты намерена действовать? - спросил Джо. - Денег у тебя нет, да и паспорт у меня в дипломате.
- Выход есть всегда, - мрачно заметила девушка. - Ты даже представить не можешь, как легко обвести вокруг пальца чиновников.
Джо присмотрелся к девушке попристальнее.
- Вообще-то я думал, что тебе требуется мое покровительство.
- Ха!
Удивительно, как быстро высохли ее слезы!
- Мой отец - жаждущий славы тиран, решивший, что сумеет заставить меня действовать согласно его воле. Я не хочу уподобляться его лакеям, которые всегда...
Девушка внезапно замолчала.
- Эй, сказавший "А" да скажет "Б"! Мне уже стало интересно.
Девушка бросила на Джо быстрый взгляд и, отвернувшись к окну, решительно заявила:
- Большего я сказать не могу.
- Скандал в благородном семействе, - пробормотал Джо и, откинувшись на сиденье, закрыл глаза.
Машина продиралась сквозь уличный поток. Все шло привычным чередом.
Двадцать четыре часа назад он еще был в аэропорту в Восточной Европе, ждал своего рейса. Шесть месяцев он прочесывал окрестности в поисках человека, который мог бы принести мир в страну, еще недавно входившую в "нерушимый блок социалистических республик", но безрезультатно. Соседствующая с Югославией страна имела немало общего со своими терзаемыми войной соседями. Люди поопытнее Мак-Марпи давно оставили поиски, но Джо не сдавался.
Он всегда принимал сторону побежденных. Он был из тех, кто забавлял соперника, падая в нокдаун от первого удара, кто ставил на самую старую лошадь на бегах и всякий раз удивлялся тому, что чуда не произошло. Если бы он жил во время Гражданской войны, он связал бы свою судьбу с Конфедерацией, даже если бы был рожден к северу от линии Мэйсона - Диксона <Историческая граница между Севером и Югом США, граница между свободными и рабовладельческими штатами>. И в этом его донкихотстве было что-то очень благородное, что говорило о нем больше, чем могли бы сказать любые слова.
Но в конце концов даже Джо вынужден был признать поражение и решить, что настало время возвращаться домой.
Мысленно он был уже в Штатах, предвкушал горячий душ и холодное пиво и вдруг, словно по волшебству, очутился в полуразрушенном бомбами доме в центре города женатым на неприметной восемнадцатилетней девушке, которую он никогда не знал прежде.
Джо был журналистом и привык оперировать фактами. Голые факты и поменьше эмоций. Но даже он с его опытом испытывал некоторые затруднения, стараясь уложить известные факты в логическую цепь.
***
- Я здесь с декабря, Рик, а ты за все это время ни разу не дал о себе знать. Почему в таком случае не дождаться, пока я не поднялся бы в воздух?
- Речь идет о безопасности. Джо удивленно приподнял бровь,
- О чьей безопасности? Твоей?
- Нет, - ответил друг Джо, который мог бы быть королем. - О твоей.
- Наверное, можно было бы найти другой путь и другого парня. Я приехал сюда, чтобы получить твой рассказ, а не твою дочь.
- Марина в большой опасности. Ей жизненно необходимо бежать в твою страну.
- Тогда я возьму ее с собой, - сказал Джо. - Я поселю ее в своей квартире. Если хочешь, я могу поместить ее в пансион для благородных девиц, но только не заставляй меня на ней жениться.
- Ты - моя последняя надежда.
- Я не хочу быть ничьей последней надеждой. Ты что, не помнишь? Я пью слишком много пива, курю слишком много. Я напыщенный, самоуверенный сукин сын, к тому же...
- Неженатый.
- Разведенный.
Черт, шесть лет прошло, могло бы уже и перестать болеть.
- Обстоятельства сложились для тебя не лучшим образом. Я все это очень хорошо понимаю, но факт остается фактом: когда-то давно я спас твою жизнь, а теперь прошу спасти жизнь моей дочери. По-моему, вполне справедливый обмен.
- Надеюсь, ты не для этого меня сюда привез?
- Сделай то, что я прошу, и я буду твоим должником всю оставшуюся жизнь.
Джо схватил старого друга за плечи:
- Полетим вместе! Бери дочь, бери свою корону и скажи "прощай" этим краям. Та страна, которую ты любил, канула в Лету. Ничего не вернуть. Подумай о себе.
- Я не могу. Все, о чем я тебя прошу, это присмотреть за Мариной, пока не рассеются тучи. Я потерял ее мать в этой гражданской войне и не хочу потерять своего единственного ребенка. Ты должен меня понять как никто другой...
Мужчины молчали. Казалось, сказанные ими слова обретали плоть. Джо вытащил из кармана пачку сигарет и предложил другу закурить.
- Смертоносные штуки.
- Такова жизнь. Беспощадная вещь.
Для Джо слова эти были выстраданной истиной. Он сполна прочувствовал беспощадность жизни несколько лет назад одним ясным летним утром.
Колесо попало в яму на дороге, машину подбросило, и Джо, очнувшись от воспоминаний, повернулся к жене.
- Не смотри на меня, - сквозь зубы процедила девушка. - Мне это не нравится.
- И мне не особо по вкусу то, на что я смотрю.
Джо сказал правду. Непонятно было, как у двух таких ярких и красивых людей, как Рик и его покойная жена, могла родиться столь невзрачная дочь. Тусклые каштановые волосы, абсолютно прямые. Ни в овале лица, ни в форме губ и носа не было ничего запоминающегося. Маленькая, не больше пяти футов роста, она была одета в защитного цвета штаны и мешковатый бежевый свитер. Трудно было воспринимать ее как женщину, скорее она выглядела как непослушный ребенок, нуждавшийся в хорошей взбучке.
Господи, неужто эта девочка - его жена?
- Безбожник, - прошипела она, - скажи, сколько мой отец заплатил тебе, чтобы ты на мне женился?
- Деньги не в цене в Форт-Ноксе, дитя мое, я оплатил старый должок.
- Ба! Неужто снова та снежная лавина? Это было бог знает сколько лет назад.
- Весьма милая история. Не хочешь ли послушать ее, детка?
- Да я лучше землю стану есть.
- Напрасно. В ней есть все, чего не хватает современным романам: захватывающий сюжет, обилие приключений, в меру сентиментальности и счастливый конец. Мальчик король спасает ребенка из Бруклина от неминуемой смерти во льдах на лыжной трассе в Колорадо. Все будут рыдать, уверяю тебя.
- Я - исключение.
- Это лишь потому, что ты уже слышала эту историю раньше.
- Я не хочу больше разговаривать.
- Я тоже.
Через десять минут таксист подвез их к зданию на Западной Семьдесят второй улице, где у Джо была квартира. До того как Джо успел вытащить бумажник, девушка выскользнула из машины и рванулась наперерез движению, едва успев увернуться от автобуса. Надо было держать ухо востро с этой девочкой. Скинув туфли, она помчалась вниз по улице. Джо пустился в погоню.