- На самом деле все просто. Это твоя семья, Кристи, и здесь твое место.
- Никогда я не чувствовала, что здесь мое место. С самого начала я была белой вороной. И в этом смысле ничего не изменилось.
- Чушь.
- Ты даже не понимаешь, о чем я говорю.
- Ты часть этой семьи, этого ранчо, и все, что есть ты, все, чем ты будешь, все это коренится здесь.
Наступила тишина. Болезненная, трудная пауза.
- Тебе не кажется, что пора возвращаться к жене?
- Я скоро пойду.
- А почему бы не пойти прямо сейчас? Я пришла сюда, чтобы побыть одной, Джо.
- Ты знала, что я пойду за тобой.
- Ничего такого я не знала.
Он услышал надежду в ее голосе, или это шесть лет пустоты эхом отдавались в его голове?
- Ты знаешь, я хочу рассказать тебе всю эту проклятую историю, все до последней мелочи.
- Что тут рассказывать? - раздраженно бросила Кристина. - Ты счастливый молодожен.
- Наполовину ты права. Кристина отшатнулась:
- Я не хочу слушать. Не думаю, что это было бы справедливо по отношению ко мне, и, уж во всяком случае, совершенно несправедливо по отношению к Марине.
- Между мной и Мариной все не так, как ты думаешь. Джо знал, что ступил на скользкий путь, но никогда еще чувство опасности не было таким увлекающим.
- Мы не спим вместе.
- Мне нет до этого дела.
В глазах ее появился свет, который отсутствовал раньше. Вспышка надежды, безумной и нелогичной, вдруг озарила ее.
- А я думаю, есть.
Он посмотрел на нее, она - на него. Неожиданно Кристина размахнулась и ударила ему локтем в живот.
- Господи! За что? - пробормотал он.
- Я не сплю с женатыми мужчинами, Джо. Даже если этот мужчина - мой бывший муж.
- Доверься мне, Кристи.
Он говорил с настойчивой убедительностью, надеясь заставить ее понять.
- Ты знаешь меня, ты знаешь, что я за человек. Я не стал бы...
- Ты женат, - повторила она, оглядываясь в поисках спасения.
- Между мной и Мариной ничего нет, - повторил он, - но ты не хочешь поверить мне.
- Я не могу слепо полагаться ни на кого, даже на себя самое.
- Но ведь хочется, - сказал он, подталкивая ее. - Признайся, Кристина. Тебе хочется мне поверить. Кристина вскочила на ноги:
- Да, я хочу поверить тебе! Да только что это изменит? Ничего не изменит. От того, что я поверю тебе, ты не станешь "меньше женатым". Как бы я тебе ни поверила, мне все равно не превратиться в женщину, которая тебе нужна. Ни черта это не изменит!
- Я ее не люблю.
Глаза ее заволокли слезы, и взгляд стал нежнее и мягче.
- Господи, Джо. Ради ее же блага молю Бога о том, чтобы и она тебя не любила.
- Она терпеть меня не может.
- Тогда почему ты на ней женился? - настаивала Кристина. - Твои слова звучат как признание безумца. Это слишком даже для тебя.
- Похоже, в этом ты мне доверяешь, Кристи. Он встал и обнял ее. Она не сопротивлялась.
- Я не обижу тебя, Крис.
- Еще как, - прошептала она, откинувшись, чтобы взглянуть ему в глаза.
Губы ее оказались нежными, слегка приоткрытыми. Он принял это за приглашение к действию и накрыл ее рот своим в поцелуе, в котором было слито все: долгая жажда возмездия, тоска, желание и вопрос. Она не поднимала рук, прижав их к бокам. Он слышал, как отчаянно бьется ее сердце, как судорожно она дышит, чувствовал запах ее духов, запах несбывшихся надежд и неистребимой мечты.
Он знал и помнил, как она вскрикивала, как вздрагивала после, и все это осталось в ней, все ждало, когда он отогреет ее и разбудит.
***
Марина наблюдала за ними, стоя в тени деревьев. Она чувствовала томление и тоску каждой клеточкой своего тела, чувствовала то же, что всегда испытывала с Зи. Желание, древнее и сильное, как сама жизнь, желание быть с любимым человеком рвалось из ее измученного сердца.
Жизнь не была к ней справедлива, и во многом тут виноват ее отец. Кристина и Джо принадлежали друг другу. И единственное, что разлучало их, этот фарсовый брак. Жалкое подобие супружества, что разделяло теперь и ее с Зи.
Марина отошла подальше. У нее вдруг заболела спина, и она потерла ноющую поясницу. Последнее время она чувствовала себя постаревшей и жалкой. В американских журналах часто пишут о болезнях, вызываемых стрессом. Раньше Марина считала все эти болячки блажью. На ее родине, где постоянно приходилось бороться за существование, сам процесс выживания не давал времени задуматься о стрессе, и подобные проблемы выглядели крошечными, как в обратной перспективе. Но сейчас она ловила себя на том, что у нее вечно что-то болит: спина, голова, желудок. Ее даже стала мучить бессонница.
Кристина опустила голову на плечо Джо. Слезы заволокли глаза Марины. Они так хорошо смотрелись вместе, словно сам Бог накрыл их своей дланью, благословив союз этих двоих. И вдруг маятник ее чувств резко качнулся, и она с удивительной остротой испытала отчаяние от жестокой, немыслимой несправедливости.
Кристина и Джо обнимались под луной, а Марина и Зи были разлучены по воле ее отца, не желавшего вникнуть в чувства своих ближних. У Кристины было все: красота, богатство, призвание, мужчина, который, вне всяких сомнений, босиком пройдет по горящим угольям, лишь бы быть рядом с ней. У Марины не было ничего, кроме щемящей уверенности в том, что она никогда не увидит ни Зи, ни своей родины. Если только... Если только не взять свою судьбу в собственные руки.
Все, что сейчас ей было нужно, - вернуться в Нью-Джерси. Здесь ей нечего было делать. Она скопила довольно, чтобы купить билет на самолет. Как только они вернутся в Хакетстаун, она начнет действовать. Даже если для этого придется взять в союзники Слейда.
***
Надо изо всех сил избегать Джо.
Кристина заперлась на ночь в спальне и чуть было не выбросила ключ в окно, чтобы избежать искушения. Джо действительно стал посланником дьявола, искусителем, и она была на волоске от того, чтобы совершить грех. Но она, добрая католичка, серьезно относилась к подобным вещам. В жизни ей не раз приходилось идти на компромиссы, и конформизм давался ей труднее, чем другим. Но в одном она сохраняла твердые позиции - женатые мужчины не для нее - и не собиралась поступаться принципами.
Марина не заслуживала предательства ни с той, ни с другой стороны.
Не важно, почему он женился на Марине. Достаточно было самого факта. И он говорил сам за себя. Конечно, Кристина могла бы переспать с ним, но куда это ее заведет? Эта сторона их семейной жизни была наиболее благополучной. Секс между ними всегда был страстным, импульсивным и запоминающимся. Не было оснований считать, что сейчас было бы по-другому.
Кристина присела на край кровати и стала дожидаться, пока утихнет возбуждение. Она была зла на себя, и ей было грустно, она испытывала разом все оттенки эмоций, что лежат между гневом и отчаянием. Но вот на что она не могла пожаловаться сейчас, так это на отсутствие нужных гормонов. Она чувствовала себя как никогда живой. В каждой клеточке ключом била жизнь.
И она желала Джо сильнее, чем когда бы то ни было.
Если они переспят, то это лишь усложнит и так запутанные отношения. Кристина начала было верить в возможность невозможного, спрашивая себя, бывает ли повторная вспышка любви к одному и тому же человеку более яркой, чем первая.
Но Кристина слишком разумна, чтобы позволить увлечь себя во что-то, что может разбить ее сердце... и заодно и Маринино.
При этом до Марины ей, честно говоря, не должно было быть никакого дела. Девчонка не приходилась ей ни родственницей, ни другом. Три недели назад она вообще не знала о ее существовании. Эти невесть откуда взявшиеся материнские чувства по отношению к новой жене бывшего мужа - просто нелепость какая-то.
Когда все наладится и она поселится в своей нью-йоркской квартире, она заведет себе кошку, чтобы не чувствовать одиночества.
***
- Куда это ты смотришь? - спросил Джо, стягивая брюки, под которыми были сатиновые трусы.