Кристина спала, укрывшись лоскутным одеялом, сделанным еще ее прабабушкой. Она была совершенно истощена и физически, и морально. Только сна и покоя было недостаточно, чтобы восстановить силы. Она нуждалась в своей семье.
И семья была здесь, рядом, готовая и способная помочь. Кэнноны встретили ее так, как, он знал, и должны были встретить. Не задавая вопросов. Без упреков. С распростертыми объятиями. И самое чудесное заключалось в том, что так же встретили и его, Джо, и Маринину дочку, словно и он, и младенец тоже были членами семьи.
Джо прислонился к перилам, прислушиваясь к звукам просыпающейся земли.
Здесь он был дома. На этой земле, которая не умела прощать. С этими людьми, способными простить многое. С женщиной, которую он любил так давно, что уже не мог вспомнить то время, когда он жил без этого чувства. С новорожденной малюткой, которая так нуждалась и в нем, и в Кристине. И все это имело для него огромное значение, большее, чем тысячи других вещей, которые могли лишь казаться важными и исчезать в мгновение ока. Земля, семья - вот та единственная реальность, которая имеет силу и протяженность во времени.
Он всегда это знал. Теперь эта истина стала доступна и Кристине.
Если бы только это знание не было приобретено ценой смерти юной женщины, наделенной сильным характером и отзывчивым сердцем.
- Ты сегодня рано встал, сынок. - Сэм вышел на крыльцо, едва небо стало розоветь на востоке. - Не спится, Джо?
- Не хочется пропускать такое, - ответил Джо, указав рукой в сторону восходящего солнца.
- В этом что-то есть! - понимающе кивнул Сэм.
Джо встретился взглядом с отцом Кристины:
- Я бы сказал, эта земля стоит того, чтобы за нее бороться.
Сэм улыбнулся:
- Слышал, ты для нас кое-что сделал в Вашингтоне?
- Пока только подготовил почву. Еще многое предстоит сделать. Ваш брат земледелец - упрямое племя, но и противник у вас не из легких правительство.
Джо вкратце изложил план борьбы за снижение налогов с пастбищных земель.
- Они намерены сражаться с нами до конца, но это не беда. У нас есть время, да и терпения не занимать, - сказал Сэм.
- Терпение вам пригодится, - согласился Джо. - Бой предстоит нешуточный. Сэм похлопал Джо по спине:
- Рад слышать это от тебя, сынок. Нам здорово тебя не хватало последние несколько лет. Джо кивнул в сторону дома:
- Наверное, вы этого не ждали, Сэм?
Да, скорее всего для этих людей стало полной неожиданностью их с Кристиной возвращение, к тому же еще и с ребенком, который не принадлежал ни тому, ни другому.
- Когда поживешь с мое, перестанешь ждать от жизни чего-то и научишься принимать то, что она тебе преподносит. И поверь, так жить куда приятнее.
- Я люблю ее, Сэм, - тихо сказал Джо, - и я хочу снова взять в жены, если она согласится.
- Не могу решать за свою дочь, сынок, но знай, что мы все за тебя. Сэм улыбнулся, взглянув на солнце, поднимающееся из-за горизонта. - Так когда ты собираешься просить ее руки?
***
- Расслабься, - сказала Нонна, протягивая Кристине бутылочку. - Ты слишком нервничаешь. Она знает, чего хочет, и своего не упустит.
- Как она может знать, чего хочет? - спросила Кристина. - Ей всего три недели.
Малышка сама потянулась к бутылочке со смесью.
- Ну что я тебе говорила? - спросила Нонна.
- Я ничего не вижу.
- Она потянулась за бутылочкой.
- Это просто рефлекс, мама. Она слишком мала, чтобы понять, чего хочет.
- Не учи меня, дочка. Уж в этом я разбираюсь. Я вырастила семерых детей. Эта малютка хочет есть.
Кристина смотрела, как ребенок жадно сосет молоко.
- Надо проверить, выпила ли она норму, - сказала Кристина.
Нонна похлопала ее по плечу.
- Сиди и корми ее. Она сама знает, сколько ей надо. Не пытайся усложнять жизнь. Растить детей - дело простое, если подходить к нему с точки зрения здравого смысла. Господь Бог наделил нас мощными инстинктами в том, что касается ухода за младенцами. Следуй инстинктам, и все у тебя получится.
- Послушать тебя, так все выходит легко и просто, мама, - с вздохом сказала Кристина. - А вопросов так много. Не переедает ли она? А может, недоедает? Ждать ли, пока она срыгнет после еды, или нет? Слушай, как тебе удалось всех нас поставить на ноги?
- Лучшие годы моей жизни были отданы вам, детям. И, - добавила Нонна, многозначительно взглянув на дочь, - более тяжелого призвания я не знаю.
- Я верю, - ответила Кристина, поглубже усаживаясь в кресло. - Легче поставить шоу на телевидении.
И провалить его, но это уже другая история, в подробности которой Кристина не хотела сейчас вдаваться.
Нонна вышла, чтобы загрузить стиральную машину, оставив Кристину наедине с ребенком и своими мыслями.
- Ты вернешься, как только поутихнут все разговоры, - сказал Кристине ее адвокат; этому предшествовали длительные обсуждения возможных тяжб и судебных процессов - результат опубликования в прессе сенсационных фактов. Мы вернем тебя на беговую дорожку.
Владельцы масс-медиа вложили в Кристину слишком много времени и денег, чтобы так просто ее отпустить.
- О тебе вспомнят. Поверь мне.
На самом деле Кристине было все равно, вспомнят ли о ней или просто стряхнут ее, как пыль с рукава. Здесь, в Неваде, вместе с Джо и младенцем она на удивление чувствовала себя на своем месте. Распорядок жизни большой семьи, ежеминутные хлопоты, связанные с заботой о младенце, - все это внезапно стало насущной необходимостью, такой же естественной, как воздух. Она не задавалась вопросом, почему она здесь, чего хочет и что будет завтра.
Впервые она увидела красоту той жизни, которой жила с детства. Суровую красоту. Мелкие фермеры, такие как ее отец, работали в тяжелых условиях. Им требовалась помощь бесплатных рабочих рук. Джо всегда это понимал. А вот Кристина только теперь осознала это.
Конечно, впереди их ждало немало проблем. Скоро волшебство первых недель жизни на ранчо рассеется, и это тоже было понятно. Хотя грядущие трудности не воспринимались как бедствие. Кристина жила настоящим, жила чувствами и инстинктами, и это казалось ей восхитительным.
Чувство, не покидавшее ее много лет, будто она тут чужая, исчезло без следа, и она позволила себе наслаждаться новым единением с семьей, наслаждаться любовью к Джо и его ответным чувством. Пусть ей выпало пережить боль, но ничто в мире не дается без риска и боли, а любовь всегда сопряжена с величайшим риском... особенно если любишь младенца, который тебе не принадлежит. Но джинн уже был выпущен из бутылки. Кристина не могла повернуть назад, запереть свои чувства, эмоции и ощущения в тесную клетку, в дальний темный уголок души. И самое главное, больше не стремилась к этому.
***
Двумя днями позже Джо предложил Кристине прогулку к пруду на южной окраине пастбища. Схватил ее, сидящую на веранде, за руку, посадил в машину и увез. Накануне прошел дождь, и богатая, жирная земля размякла, вздохнув свободнее после иссушающих осенних ветров. Небо было того глубокого синего цвета, который можно увидеть лишь к западу от Миссисипи. Солнце только-только перевалило зенит, и вокруг пруда легли тени.
- Вот это в народе называется запретными радостями? - спросила Кристина, расстилая под тополем зеленое одеяло. Она легла, с наслаждением потянулась и добавила:
- Я чувствую себя страшной грешницей.
- Марта обещала присмотреть за ребенком. - Джо присел рядом на одеяло.
- Она еще сказала, что ей необходима практика. Кристина повернулась на бок, опираясь на локоть.
- Кстати, о ребенке. Девочке нужно дать имя.
- Я знаю, - сказал Джо, - но...
Он внезапно замолчал, Кристина тоже решила не продолжать этого разговора. Они были всего лишь временными опекунами, ничего больше. Дать имя ребенку - означало превысить их с Джо полномочия: у девочки были отец и дед.
Кристина улыбнулась, не желая омрачать такой прекрасный день неприятными мыслями, и, хлопнув в ладоши, сказала;