***
- Дети, - вздохнул старый граф, из окна замка глядя на своего сына и невестку. - Сущие дети. Что с ними будет, когда меня не станет?
- Молодая графиня полностью завладела Вашим сыном! - сочувственно поддакнул Бернар. - Она подчинила его себе душой и телом!
Откровенно говоря, подчинить Антуана полностью было невозможно. У молодого графа было своё мнение по каждому вопросу, но отец поверил словам друга.
- Ты прав, мой друг! Ты, как всегда, прав! - вздохнул старик.
- Это очень опытная и опасная мошенница! - продолжал Бернар. - Она несколько раз была замужем, и все её мужья погибали странной и страшной смертью! Она даже.... Нет, мне страшно это говорить!
- Что? Что?! - смертельно побледнел старый граф. - Говори, я приказываю!
- Она заклеймена! - выпалил Бернар и потупился.
Старый граф схватился за сердце. Минуту он хватал ртом воздух, не в силах произнести ни слова.
- Сына ко мне! Немедленно! - наконец прохрипел он.
Бернар поклонился и вышел. Прошло не менее часа, прежде чем Антуан появился на пороге отцовской комнаты. Влажные волосы были зачёсаны назад, открывая высокий упрямый лоб сына.
- Ты хотел меня видеть, отец? - спросил Антуан, небрежно усаживаясь на подлокотник отцовского кресла.
Старый граф некоторое время молчал, откровенно любуясь сыном. С каждым годом Антуан всё сильнее походил на свою покойную матушку.
- Пап? - вопросительно протянул Антуан, чувствуя, что пауза затягивается.
- Анна недостойна тебя, сынок, - выдохнул старый граф.
- И почему я не удивлён! - рассмеялся Антуан. - Пап, с твоей точки зрения, в мире вообще не существует достойной меня девушки!
- Анна тебя не достойна! - упрямо повторил отец.
- Я её люблю! - Антуан упрямо сжал губы.
- Даже если она распутница и клеймёная убийца?! - вскричал старый граф, в бешенстве приподнимаясь с кресла.
- Что?! - Антуан снова звонко рассмеялся. - Пап, то, что Анни не распутница, и у неё нет никакого клейма, я готов подтвердить даже на Страшном суде! Мне ли этого не знать!
Отец с немой мольбой посмотрел на сына. В этот момент дверь комнаты стремительно распахнулась. На пороге стоял бледный и взволнованный Бернар.
- Прошу прощения, - пролепетал он, - но у нашего славного арендатора, месье Жерома пожар. Страшный пожар!
- Я съезжу, отец! - Антуан ободряюще сжал плечо отца. - Передай Анне, что я скоро вернусь!
- Будь осторожен, сынок! - улыбнулся отец, прощально поднимая правую руку.
Антуан согласно кивнул и выбежал из комнаты.
- Благодарю Вас, Бернар, Вы появились как нельзя кстати! - улыбнулся другу старый граф. - А теперь, если Вас не затруднит, освободите наш дом от этой жуткой мошенницы. Клеймёной убийце не место в семье де Ла Феров!
- Как пожелаете, граф! - поклонился Бернар и протянул графу бокал с зеленоватой настойкой. - Пока я выпроваживаю девицу, выпейте этот отвар. Он придаст Вам сил!
Старый граф с благодарностью принял бокал из рук друга.
Глава 3
Анна. Две недели семейной жизни были для меня сущим раем. Мы с Антуаном были так счастливы, что Анри, окончательно успокоившийся и поверивший в мою безопасность и благополучие, отпросился на месяц в отпуск. Мне он сказал, что едет на могилу к маме, но Антуан, когда я сказала ему об этом, смешливо фыркнул:
- Что-то я не уверен, что та рыженькая милашка, с которой я его видел, мечтает посетить могилу вашей матушки!
Я возразила, что Анри священник и у него обет безбрачия, но, по-моему, Антуан мне не слишком поверил. Я неторопливо шла с речки, думая обо всём сразу и ни о чём конкретном, когда ко мне подошёл крепкого телосложения мужчина.
- Графиня, - низко поклонился он мне. - У меня для Вас срочное сообщение от Вашего супруга. Прошу Вас, пройдёмте на цветочную поляну.
- Антуан ждёт меня там? - я подняла глаза на мужчину.
Тот кивнул, стараясь не встречаться со мной взглядом.
Странный он какой-то. Неужели Антуан не нашёл никого более... открытого? Боже, я уже начинаю рассуждать как высокомерная богачка! Скорее всего, мужчина просто неуверенно чувствует себя рядом с молодой титулованной женщиной. Он робеет, только и всего. Мы быстро пришли на поляну, но там никого не оказалось.
- А где же Антуан? - спросила я, изо всех сил заглушая тревогу, родившуюся в моей душе.
Мужчина поднял голову, и я впервые увидела его глаза. Ой, мама! Лучше бы я их не видела. Холодные, циничные. Да ему человека убить проще, чем Антуану муху прихлопнуть!