— И как тебе жилось там столько времени? Ты же никогда ее не любил.
— Пришлось полюбить. Большой контракт, большие возможности, бешеная прибыль для компании.
— М, — многозначительно хмыкнула, а сама подумала: “Или ты просто сбежал от проблем и от себя самого, как и я?”
— Ты одна? — спросил неожиданно.
— В каком смысле? — нахмурилась Джамиля.
— Дома…
— Ах, да. Камелия с Селин забегали, принесли торт, поздравили. Я не отмечаю.
— Впустишь? — подобие улыбки мелькнуло на его лице.
— Да, — спохватилась она. — Извини. Заходи, конечно, — положив цветы на консоль, она машинально провела ладонями по бедрам, словно хотела разгладить невидимые складки. Но от этих невинных движений его острых кадык дернулся вверх. — Хочешь торт?
— Хочу, — кивнул, а сам подумал, что надо бежать отсюда без оглядки. Он в городе по делам и так совпало, что у бывшей день рождения, а они так давно не виделись. Ноги сами привели его сюда, хотя он и твердил себе, что это плохая затея. Ну ладно — цветы подарит, поздравит ии уйдет. Надо просто убедиться, что у нее все хорошо. Но какая-то неведомая сила гвоздями приковала его к полу.
— Проходи, — махнула она рукой и улыбнулась. — Угощу тебя чаем.
Она развернулась и пошла на кухню, а он так и остался стоять, завороженный плавным контуром ее талии и бедер. Даниал моргнул, покачал головой и сказал себе: “Я ненадолго. Поздравлю ее, увижу и уйду”.
Наивный. В кармане брюк зазвонил телефон. Вытащив его, он взглянул на дисплей, на котором высветилось имя Рианы — главной ошибки его жизни.
Глава 2. Падение
— Хорошая квартира, — похвалил Даниал, зайдя на кухню.
— Хороший застройщик, — вернула комплемент Джамиля, ведь этот жилой комплекс возводила его компания.
— Все зависит от хозяйки. У тебя уютно. Ты всегда это умела. Даже когда мы жили в однушке на окраине города, помнишь?
— Конечно.
— Денег не всегда хватало, но мы были счастливы.
С милым и рай в шалаше — это было про них. Она — начинающая журналистка, он — вчерашний выпускник института архитектуры и строительства. Сначала работал на “дядю”, потом основал с другом свою компанию. Строили дома для элиты и со временем выросли и сами стали этой элитой. Даниал и Джамиля Ибрагимовы проживали свою лучшую жизнь. Пока трагедия не разделила ее на “до” и “после”.
В процессе развода Джама не хотела брать лишнего. Да что там, она даже не переговоры не приходила, за нее это делал адвокат. Дом продали — жить там Джамиля все равно не могла, но Даниал отдал ей две квартиры в новом ЖК и мишину, а деньги с продажи особняка положил на счет. Сама она ничего не просила — гордая и безумно злая на него за смерть сына. Сейчас Джама успокоилась и уже так не думала, а больше года назад даже смотреть на него не могла.
— Как живешь? — спросил он.
— Нормально. Как все.
— А как себя чувствуешь?
— Лучше. Терапия творит чудеса, — улыбнулась. — Камелия нашла хорошего психолога.
Джамиля поставила перед ним горячий ароматный чай и тарелку с кусочком торта, а сама села напротив него.
— А ты? — удивился.
— Я уже поела с девочками. Селин такая кнопка, а уже руки тянет и требует ням-ням. Будет такой же сладкоежкой, как Камелия. Помнишь?
— Да, — засмеялся бывший и опустил маленькую ложку в стакан. Зачем и что там ею размешивать — сам не понимал. Просто надо было деть куда-то руки. — Как она любила торт “Сказка” и ёжиков.
— А Закир обожал пирожное “картошку”...
— Помню. Все время просил тебя приготовить. Как он сказал, когда уехал: “Все классно, но я не могу жить без маминой картошки”.
Поднял глаза на Джамилю и понял, что сморозил глупость, напомнив о сыне, расковырял рану, которая и так никогда не заживет. Матеря себя, он сжал губы в тонкую нить и затаил дыхание. Бывшая жена только грустно улыбнулась:
— Все нормально, Даник. Я уже могу говорить о нем спокойно.
— Даник, — повторил он и покачал головой. — Кроме тебя меня никто так не называл, Джама.
В это мгновение они встретились взглядами и зависли друг на друге. Она еще только увидев его на пороге квартиры отметила, что у него теперь щетина. А ведь раньше был гладко выбрит. Сейчас, вблизи, Джамиля разглядела крохотные морщины в уголках печальных, глубоких, темно-карих глаз.
А что видел он? Женщину, которую когда-то безумно любил и бросил весь мир к ее ногам. Потеря изменила ее до неузнаваемости, от нее тогда осталась только оболочка — черная, злая, истеричная. И вот, его прежняя Джамиля вернулась. Но цену за это он заплатил слишком высокую.