— Дю-ре-кс. - прочитала она по слогам и с еле заметным отвращением отодвинулась от найденного.
— Фу. Мерзость.
На миловидном личике нарисовалось отвращение. Она вопросительно выгнула брови куда-то в пустоту, будто её обследование сопровождалось зрителями.
Квартира была вылизана почти что языком, но кажется эти мерзопакостные вещи оказались невидимками при уборке, а найденными лишь слегка любопытной особой. Удивить вещи Саллису не удивили. Масштабы и различные оборудования сами собой кричали, что тут проходят шумные вечеринки для пьяной молодёжи. Её даже не ошарашит, если она наткнётся здесь на помещения в виде комнат мотеля, куда стекается часть парочек перетереть свои любовные дела своими потными телами. Вот только лишь бы её в одну из таких не заселили.
— Ляля, ты там где потерялась? С верхушки не чебурахнулась случаем? - мягкий, ласкающий слух мужской голос донёсся снизу.
Саллиса с непроницаемым выражением лица высунулась за прозрачную перилу, вперив зелёные радужки с серыми вкраплениями в парня. Он стоял в тех же брюках, только уже окончательно застёгнутых ремнём, в новой бежевой рубашке какого-то народного стиля, обтирая руки и шею полотенцем. На тёмном лице, мрачность которого создавали чёрные волосы, брови, ресницы, мешки под глазами и серый след бритых мест подбородка, брови сложились будто бы в сожалеющем виде. Сколько она его знает они всегда были у него такие. Вот только серые глаза выражали никак не сожаление, а добрую, без злобных мыслей насмешку.
— Салли, - без лишних эмоций пробормотала она, продолжая смотреть с верхней площадки на пятиюрного родственника.
— Не суть. Пойдём, Салли Ляля, комнату твою покажу. Или уже перехотела заселяться? - он в последний раз обтёр руки и кинул полотенце на коричневый диван, будто ему там и место.
— Да вроде нет, - пробормотала она снова в ответ, а Адам только кивнул и пошёл куда-то назад.
Саллиса хотела было спускаться, но Адам с её чемоданом и парочкой сумок самолично начал подниматься по витиеватой лестнице. Затем кивком подозвал к себе, открывая дверь в длинном коридоре отдельного ото всех прямоугольника. Лисий разрез глазок приоткрылся от приятной атмосферы и интерьера внутри. Комната была исключительно светлая с окном во всю стену, только ступень, на которой лежала постель, оббитая тёмно-серой тканью с пуговками выделялась на фоне светлых тонов бежевого. А так пушистый ковёр, кровать, кресло и паркет были прямокак Саллиса - бледными, без ярких расцветок. Не обошлось и без растений, тройной кашпо стоял в углу между кроватью и занавесками. И как бы лишним в противоположном углу от парочки зелёных листьев стояло огромное кресло кокон рядом с неудобным на вид сидением.
Пока Саллиса неторопливо и мечтательно заглатывала каждую мелочь своего нового жилья на ближайшие несколько месяцев, то не заметила, как Адам на мгновенье испарился, а затем явился с парочкой новых людей, которых поначалу попытался не впускать во внутрь. Но парень с лёгкими усиками и щетинкой и девушка с цветными короткими волосами, будто на её голове взорвалась бомба, прорвались и ввалились как ни в чём не бывало вперёд. На их лицах играла лёгкая улыбка, глаза говорили о весёлом настроении.
Улыбаясь и с чего то смеясь тонкая девушка в топике повисла на пришедшем с нею парне, пытаясь запрыгнуть к нему на спину. Тот по доброму усмехался, показывая ряд белых зубов, но в то же время убирал рукой от себя её лицо.
— Но но, мой конь! Чё из себя клячу изображаешь? Мои ноги в свои руки и вперёд.
— Сюх, чес слово, ты уже заебала. - вальяжно прошёл он пару шагов в попытке отцепиться от груза. На кистях, где вились вены и обычно нащупывался пульс красовались татуировки в виде полосок, как куар код на продуктах.
— Ну покатай, жмотяра! По-ка-тай.
— От-ва-ли! - растопырив пальцы он отодвинул приближающееся к голове лицо подруги.
Вместо того, чтобы успокоиться девушка с дьявольской лыбой зарядила ладонью по спине непослушного «коня». А затем, отряхнувшись, поставила деловито руки в бока, а ноги на ширине плеч.
— Бляя.. - выругался он в ответ, потирая больную кожу спины через летнюю ткань клетчатой рубашки.
Адам глянул на слабую реакцию удивления сестрёнки и убрал с прохода её чемодан в сторону, чтобы его друзья случаем не обронили собственность.
— Так, - с тёплой улыбкой пролепетал он, — харе пиздеть матом, у меня пополнение. Раз влетели черти, знакомьтесь значит. Ляля — моя пятиюрная сеструха.
— Салли, - второй раз за сегодня поправила она его.
— Мелкой я тебя вообще козявкой называл, так что Лялька звучит лучше.