- Довольно! – по мере моего рассказа он то бледнел, то краснел, а под конец вообще стал каким-то серо-буро-малиновым. - Мы здесь, чтобы поговорить о вас!
- А что обо мне говорить? Я обычный студент, 21 год. Вчера (это же было вчера?) я был на вписке, где меня совершенно специально накачали наркотой. Заметьте, я не сам их принимал. Это был первый раз, когда я попробовал наркотики. Проснулся под утро, вышел из квартиры, на остановке упал в обморок. Очнулся здесь, - так и хотелось добавить «очнулся, гипс».
- Ну что ж, молодой человек, - Павел Семеныч снова принял вид квалифицированного врача и скрестил пальцы, - я вижу, что вы не врете, - ага-ага, просто хочешь казаться компетентным, - поэтому справок я вам давать не буду, - просто не хочешь со мной связываться. - Вы свободны.
- Спасибо! – я, не веря в свою удачу, соскочил с кресла и понесся вон из кабинета. Уверен, психиатр сейчас облегченно вздохнул.
* * *
Оказалось, никто в универе не знал, где я был. Мне лишь понаставили пропусков и прогулов, сделали краткий выговор и отпустили.
Себе я твердо решил больше никогда не ходить на вписки, по клубам и т.д. Хватит с меня этого счастья.
Кирилл, парень, который был хозяином квартиры, почему-то постоянно провожал меня взглядом, смотря томно и туманно. Странно все это.
А я наконец-то зажил. Брат, однако, упрямо вызнавал, где я был два дня. Пришлось врать, изворачиваться, как мог, хотя это дело не терплю. Но волновать его не хотелось – все же единственный близкий человек. О матери я не вспоминаю. Она шлюха, и для меня никто. Да, это жестоко, но правда есть правда. Ведь меня содержит брат.
Скоро сессия, и я упорно готовился, буквально не вылезая из учебников. Что меня больше всего доставало, так это стоны в соседней комнате. Ну, блять! Дайте позаниматься! А еще цветы. Наш дом, не пойми как, превратился в какой-то цветочный магазин. Цветы либо присылали анонимно, либо просто оставляли на лестничной клетке. Сначала мы думали, что это матери, пока в одной из корзинок не обнаружили карточку с надписью «Коти». Брат недоуменно осмотрел карточку, повертел, а затем лукаво произнес:
- Тайный поклонник?
И это так взбесило, что я ушел в комнату и заперся там. Над тем, кто шлет цветы, я не задумывался. Мне было просто похуй. Сейчас важна сессия. Но, черт возьми, цветы-то слали не переставая! Их уже некуда было складывать, они громоздились в моей комнате: на столах, на полу, на шкафах, под столами. Словом, так, чтобы нельзя было выйти в коридор, где тоже были эти гребаные цветы! В порыве злости я выбрасывал их в окно, раздаривал соседям, оставлял под дверьми и уходил, но они все прибывали. Кажется, скоро я начну ненавидеть цветы. А ведь еще запах! Тысячи (а их, поверьте, набралось бы уже тысячи) различных запахов смешивались в одну единственную какофонию, которая, к слову, пахла отвратительно.
А еще у меня началась аллергия на какой-то цветок. По универу я ходил с платочками, зажимая красный нос так, словно он в скором времени отвалится, на лекциях чихал так, что дрожали стекла, а преподаватели испуганно вжимали голову в плечи.
Но самое страшное было дома, где я сидел, обложенный этими бомбами замедленного действия, с ватками в носу и пытался сосредоточиться на материале. Вот же кошмар!
А брат посмеивался лишь.
* * *
Кажется, никогда еще я не ждал сессию с таким нетерпением. И вот она наступила! Но, стоило мне войти в аудиторию, где был первый экзамен, как я тут же развернулся и под недоуменные взгляды студентов и преподов удалился.
В аудитории сидел он, моя страшная трехлетняя головная боль.
10. Сессия. 2 часть.
I see you found my underground
Help yourself to guns and ammo
Nothing here has ever seen the light of day
I leave it in my head
It's the first day of the rest of your life
You'll remember me, for the rest of your life
(с) Timo Maas & Brian Molko - First day.
В голове словно что-то щелкнуло: возникло неописуемое желание взять топор и, с улыбочкой заправского маньяка, забежать в аудиторию с криком: «Откуда ты здесь, сука? Нахуй вылез?». Все это с совершенно спокойным и милым лицом. Или же такая идея: забежать в аудиторию, схватить его за горло и спросить: «Ты ли это, Дездемона? Опять плохо молишься?».
В общем, идей было море, да вот только меня не поймут. Пожалуй, мне надо подумать и хорошенько продумать свой выход. Кажется, я только что повел себя как идиот, развернувшись в дверях. Но, черт! Что делать, если я его ненавижу и совершенно не хочу с ним встречаться?! Экзамен… Будь это обычная лекция – я бы свалил, не задумываясь. Но это же, блять, экзамен! Вот мудак, все просчитал. Не удивлюсь, если это так.
Хотя, не исключено, что ему теперь плевать. Ведь вернулся же, вернулся после того, что я ему наговорил! Не знаю, он тупой или мазохист? Мне кажется, все же мазохист…
- Эй, - меня кто-то негромко окликнул – я сидел на полу около той самой батареи.
- Что? – я поднял взгляд и встретился глазами с ним. Блять. Игнорируй, игнорируй.
- Ты в порядке? – напущено равнодушный тон, в людях-то я немного разбираюсь.
Молча показываю ОК и продолжаю сидеть. Он не произносит больше ни слова и также молча удаляется. Зачем приходил? Мазохист ебаный.
Звенит звонок, и я наконец собираюсь с мыслями. Во-первых, я полностью игнорирую Брука, его для меня не существует. Во-вторых, я сдаю экзамен на «отлично». В-третьих, я игнорирую Брука. Кажется, все.