— Это те самые октябрята? — Алина жарко шепнула мне в самое ухо, тоже осторожно выглядывая из-за плеча. Иначе я бы её не услышал за визгом электроинструментов и воплями шинкуемых центровых.
— Похоже… Технари, что с них взять… — Я повернулся и зашептал ей на ухо в ответ. — Сдаётся мне, атака на Крытый рынок была отвлекающим манёвром. Все основные силы, наверное, тут. Решили одним ударом потрогать центровых сразу за мягкое вымя, не размениваясь на детали. Если Дзержинка падёт, ресурсные базы не устоят. У них же тут весь основной арсенал.
— А вон там через дорогу на здании написано, что это медицинский университет! — Молодое зрение девочки было явно лучше, чем у меня. Она смогла отсюда прочесть выложенное кирпичом название на фронтоне главного корпуса, через дорогу от битвы. Для меня эта надпись сливалась в сплошную рыже-белую полоску. — Нам же туда, да?
— Да, нам по идее, как раз туда… Но, во-первых, этот корпус стоит по Московской. А тоннель к двери, по которому мы шли, продолжается по Астраханской. Это вон туда, в другую сторону…
Я невольно сделал паузу, засмотревшись на то, как со стороны спортзала «Дзержинки», дальше по Московской, к битве присоединилась новая толпа центровых. Точно такие же полуодетые и заспанные, они, в свою очередь, сжимали в руках разнообразный огнестрел. И немедленно начали поливать пулями ряды наступающих резиновых рыцарей, выбивая из них ошмётки резины и фонтанчики крови. Те немедленно похватали тела павших врагов и укрылись за ними, почему-то не пытаясь сократить дистанцию между собой и стрелками. Похоже, баланс битвы начал меняться…
— А что «во-вторых»? — Снова шепнула Алина.
— А во-вторых — вон там видишь в кустах у фасада «меда»? Там ещё один отряд октябрят. Не знаю, чего они не атакуют вместе с остальными…
На этих словах из тех самых кустов, ломая растительность и проезжая мимо расступившихся рядов обрезиненных бойцов, выехали несколько машин. Только шли они не своим ходом. Вперёд их тащил целый табун жор, привязанных к машинам разнообразной упряжью. Точно также как и в кадетской упряжке на мосту, жоры слепо пёрли вперёд за какой-то приманкой, подвешенной перед ними на длинном удилище, притороченном к переднему автомобилю.
И уже через несколько секунд кавалькада жор пересекла улицу и достигла ещё целого забора «Дзежинки» напротив спортзала. Как раз за этим забором вели огонь заспанные стрелки.
Взрыв снёс и забор и толпу стрелков — как только жоры упёрлись в препятствие, заложенная в машины взрывчатка грохнула так, что протрясло даже нас с Алиной в своём укрытии.
Резиновые рыцари тут же отбросили свои полуживые щиты и, грозно вжикая инструментом, устремились к оглушённым стрелкам. Деталей на таком расстоянии я уже не разглядел, но, судя по звукам, бойня продолжилась в прежних масштабах. Пилы и свёрла работали по плоти и кости так же хорошо, как по дереву и металлу — над толпой то и дело взлетали красные брызги или проносились отпиленные конечности. Крики умирающих центровых смешивались с восторженными воплями и хохотом атакующих октябрят. А огнемётчики начали заливать горящую жидкость из шлангов в окна корпусов, добавляя к общему чаду кутежа чёрную копоть химического пожарища.
— Двигаем! — Я вылез из-под обломков машины на асфальт и начал помогать выбираться Алине. — Самое время, пока они к нам спиной.
Выбравшись, Алина с досадой обернулась на такой близкий и в тоже время такой недоступный корпус университета:
— Может всё-таки проберёмся как-нибудь… Они вон вроде переходят через улицу же.
Второй отряд октябрят действительно двинулся вслед за жорами-камикадзе, стремясь присоединиться к технологичному избиению.
— Если они там так спокойно стояли, значит весь университетский комплекс уже под ними. Может после битвы все переберутся в «Дзержинку». Тогда и наведаемся… Пригнись! — Мне было не совсем понятно на таком расстоянии, но, кажется, некоторые бойцы из толпы окровавленных слесарей сейчас обернулись и двинулись обратно в нашу сторону, к Астраханской. Надеюсь, это они хотят добить тех, кто сидел на периметре…
Прячась за брошенный транспорт, мы поползли по дороге в сторону следующего люка, надеясь залезть в него до того, как нас смогут заметить. Но сколько я ни высматривал впереди заветный чугунный кругляш на асфальте, ничего не находил — ни на проезжей части, ни на тротуарах.