— Подпишусь под каждым словом. Это место великолепно.
— Я уверена, ты бы хотел, чтобы Падме тоже была здесь.
— Не соглашусь. Говоря со всей честностью, хочу быть здесь только с тобой. Чувствую себя так, будто ничто не давит на меня, — ответил Энакин, при этом ненавидя себя за подобную правду.
— Правда?! — хоть лицо и тон Асоки были спокойными, но её сердце билось как бешенное.
— Абсолютно. Я чувствую себя обновлённым, находясь рядом с человеком, на которого могу положиться, с которым имею особую связь. Я люблю (любил?) её, в то же время я сомневаюсь, являюсь ли я тем человеком, который способен осчастливить её. Эта жизнь… то как я делаю дела… как будто я тяну её назад, а не наоборот. Ей нужна стабильность, которую я дать ей не могу, пока делаю то, что делаю, — объяснил Энакин поражённым голосом.
Асока посмотрела с грустью на человека, сидевшего рядом. Когда она предложила посидеть в парке, в её мыслях не было… довести разговор до такого состояния. Причём так быстро, видимо он думал или обдумывал эту тему довольно долго и до этого. Она не верила, что он просто так, сидя здесь, рассказал ей про свои мысли, не верила, что он не обдумывал это до этого, он абсолютно точно был занят этим довольно долгое время.
— Ты уверен в этом?
— Пока эта война кончится и я смогу быть с Падме, как я хочу, мы станем чужими друг для друга людьми. Мы и так еле находили общий язык, когда я решил убежать вместе с тобой от Ордена. По мне… так намного лучше, вместо этого я смогу возвратиться домой, — сказав это, Энакин резко встал и пошёл дальше, оставив Асоку сидеть в полном шоке. Она была в шоке не только от того, что явно увидела намек в словах Энакина на развод, но ещё и от самой себя, ведь она была совсем не против этого.
~~~
«Ты преувеличиваешь, Скайуокер, ты не можешь по-честному думать…» — на этом он остановил сам себя, — Нет, я не преувеличиваю. Я могу честно признаться, что после возвращения, лежа рядом с Падме, я чувствовал, что лежу рядом чужим человеком. Учитывая всё, Асока была…».
Потерев свои веки, он во второй раз оборвал свои мысли. Его мысли постоянно возвращали его к Асоке, и он знал, что это неправильно. К сожалению или к радости, он не мог остановить свой мозг, ведь для него все была абсолютно естественно.
Хотя он мучился из-за раздумий, он был уверен, что его жена находилась в том же положении, скорее всего, она тоже согласилась бы на развод. Всё уже не так, как в самом начале их отношений, всё изменилось со временем. Он изменился, она изменилась, Асока тоже…
«Вот опять двадцать пять, остановись уже» — упрекнул сам себя Энакин, — «Асока великолепна, но это не повод цепляться за неё».
Энакин разозлился на свои же слова. Он не цеплялся ни за кого уже очень долгое время, кроме его матери. При всём этом он был ребёнком, а ситуация с тех пор изменилась. Более правильным будет слово… привязан, наверное? Сейчас, когда они вместе путешествовали с его семьёй и Рексом, их связь стала ещё сильнее, и помимо всего, там было нечто большее, чем простая связь. Их связь больше не была такой, как прежде.
Он задумался. Когда он встретил Асоку впервые, его ужаснуло то, насколько они были похожи. Она была жёсткой, принимала опасные решения и имела язык острее самого острого ножа. Всё же, так же, как и он, она была талантливой, сопереживающей и бесстрашной. Так же, как и он, она быстро росла с годами, становясь более мудрой, расчётливой, принимающей более разумные решения женщиной. Она стала женщиной, во всех смыслах этого слова.
Орден никогда не понимал таких простых вещей, что нельзя отправлять детей на войну, при этом продолжая обращаться с ними как с детьми. Может они и были молодыми по возрастным критериям, но они не были детьми. Считать обратно было бы оскорблением как к Асоке, так и ко всем падаванам её возраста, отдавшим всего себя войне в таком молодом возрасте.
Асока взрослела, становясь одним из его близких друзей. Остальные двое людей, которые могли стоять рядом с ней в его сердце, это были Оби-Ван, который всё еще состоял в ордене, и Рекс, который уже был с ним. Разница была в понимании, он знал, что Асока всегда поймёт его несмотря ни на что, это работало и в обратном направлении тоже.
Была ли Асока для него дороже всех? Скорее всего, хотя был еще Пло Кун, который тоже сильно любил Асоку. Всё же, после инцидента, во время которого Асока чуть не погибла, он впервые за долгое время потерял контроль над своими эмоциями.
— С тобой всё в порядке? — вопрос Асоки вырвал его из своих мыслей.
— Со мной всё отлично, просто я пришёл к внезапному открытию, — ответил он, всё еще находясь мыслями где-то далеко.
— Теперь я в этом уверена. Так сколько лет вы женаты? — спросила Асока, сев рядом с ним.
— С начала войны.
— Это уже больше, чем два года.
— В этом и проблема, мы были порознь дольше, чем вместе. Мы почти не знаем друг друга. Разлука не сильно помогает по части улучшения отношений со второй половинкой, — говорил Энакин сухим тоном, — мне придётся пойти к ней и объясниться, но… не сейчас. По правде говоря, я не хочу делать этого.
— Но ты чувствуешь, что обязан сделать это, — добавила Асока, заставив Энакина кивнуть в согласии, — мне очень жаль.
— Эта война может продлиться ещё очень долго, за это время она найдёт человека лучше, чем я, — продолжил Энакин, глубоко вдохнув, — давай уже прекращать эту тему. Ты еще хочешь продолжить наш тур по городу?
— Конечно же нет, когда ты сосредоточишься на том, чтобы выглядеть более радостно. Давай просто вернёмся домой, — ответила Асока. Энакин, кивнув, взял курс к их дому.
Комментарий к Часть 22 - Осознание
Вот вам еще одна глава, надеюсь вам понравится.
Если есть возражения или непонятки, пишите в комментах.
========== Часть 23 - Ночные открытия ==========
«Энакин…»
От услышанного последний из Скайуокеров проснулся и начал искать источник голоса. Не найдя никого, он вернулся в постель, когда внезапное чувство эйфории наконец исчезло.
Присев, Энакин потер глаза и посмотрел на настенные часы. Было 4:27 ночи, а сон был без каких-либо сновидений, кроме как до боли… знакомого голоса, прошептавшего его имя. Голос был определённо женским, но настолько тихим, как будто она еле выдавливала из себя его имя, отчего невозможно было определить, кому именно он принадлежал.
«Я бы просмотрел список предложений по работе, если бы наш ноутбук не оказался в руках Сепаратистов. Теперь им будет легче лёгкого проследить за нами, когда мы попытаемся взяться за одно из них. Всё же, пока наш банковский счёт полон, нам не о чём беспокоиться» — откинувшись назад, думал Энакин, пока всматривался в потолок. Он проворчал от разочарования, поняв, что больше не может заставить себя спать.
— Прекрасно, моя удача снова в действии, — проговорил он себе под нос, после чего, так и не одевшись, отправился на кухню. Его сейчас устроило бы что-нибудь тёплое, например, молоко банты.
Когда он наконец спустился, он удивился включённому свету. Перед столом сидела Асока, на которой были лишь тренировочные шорты и майка-безрукавка. По первому взгляду на её помятое лицо можно было угадать, что она тоже проснулась недавно. Держа кружку перед своим лицом, она взмахом руки поприветствовала Энакина.
— Тоже не можешь спать? — спросила Тано Энакина, немного отпив.
— Угадала, — ответил, он взяв молоко банты из холодильника и кружку из шкафа. Налив стакан до краев, Энакин закинул его в микроволновку.
— Хотя бы сны видела? — расспрашивал он, ожидая пока молоко разогреется.
— Нет. Ничего не приснилось, — ответила Асока, хотя кончики её лекку загорелись ярко-красным цветом. Он немедленно заметил бы эти изменения, если бы в это время не был занят делами на кухне, ведь это выдавало её настоящие чувства и мысли.
— Мне тоже, только был голос незнакомой девушки, которая звала меня по имени. Знаю, это выглядит неправильно, но при всём этом я сам не могу понять этот сон. Учитывая, что в нём было только моё имя, — ответил Энакин, когда микроволновка звуковым сигналом остановила его. Это помешало Энакину заметить, как Асока чуть не выплюнула отпитое молоко, или то, что теперь лекку были полностью красными.