«Шансы их нахождения на Татуине очень малы, но я могу надеяться найти улики, которые приведут меня к ним» — думал Оби-Ван, натянув капюшон на голову, когда выходил из здания.
~~~
Падме вернулась домой поздно ночью. Не потому, что Сенат был активен пуще обычного или загружен работой, нет, она хотела оттянуть момент разговора с Энакином. Сюдя по тому, что ей сказал Кловис, то муж ждал её дома. Хотя она не хотела обсуждать эту тему с ним, но понимала, что вечно избегать как её, как и своего дома, она не могла.
«Эту дыру я сама себе прорыла, теперь время пожинать то, что посеяла» — думая над этим, Падме открыла входную дверь своей квартиры.
Её взор упал на Энакина, который сидел в кресле перед включённым телевизором. Услышав звук открывающийся двери, он выключил телевизор и повернулся к ней. В этом простом движении было скрытый смысл, как будто оно обозначало окончание чего-то большего.
— Нам нужно поговорить. В нормальной ситуации это сказала бы именно ты, — начал говорить Энакин. Его слова могли бы снизить градус напряжения, если бы не убийственная серьёзность его тона.
— Да, это то, что нам надо сделать, — ответила Падме, закрыв дверь и повернувшись к нему, присев с ним рядом.
— Начну первым, ведь именно я припёрся сюда ни свет ни заря, — начал Энакин, глубоко вдохнув, хотя это было больше похоже на удручённый вздох, — честно, не одному мне кажется, что… наши отношения изменились.
— Нет, не только тебе одному, — перебила его Падме.
— Что изменилось? — спросил экс-джедай, искренне желая узнать ответ.
— Ты изменился, — ответила Амидала, заставив его нахмуриться, — всё не так просто на первый взгляд. Мне кажется… я тоже изменилась. Наши чувства больше не такие, как прежде.
— Я прекрасно понимаю твои чувства, относительно моего решения уйти из Ордена и начать карьеру охотника за головами. Что касается тебя… у меня нет ответа для тебя. Это покажется странным, но ты больше не та девушка, на которой я женился когда-то, — честно ответил Энакин. Он понял, что больше нет смысла скрывать свои истинные чувства.
— Эни, я не изменилась ни капли, — спокойно возразила она.
— Я знаю, Сила, как же я хорошо это понимаю. Но при этом я не понимаю что не так, если бы у меня был готовый ответ, то я бы дал его тебе без оглядки. Я всё еще люблю тебя, но чувствую, что с каждым днём это чувство исчезает, а мы отдаляемся друг от друга всё сильнее, — грустным тоном ответил Энакин, отчего ей стало ещё хуже.
— Поверь мне, чувство разлуки окутывает не только тебя, — возразила она.
— Тогда… можем ли мы как-нибудь исправить это? Посидеть и поговорить? Ведь так делают все замужние пары? Обсуждают свои проблемы? — ответил Скайуокер. Он ненавидел это чувство беспомощности и безысходности вокруг своего брака.
— Проблемы… проблемы начались с началом Войны клонов, когда ты стал Рыцарем-Джедаем, а я Сенатором…
— Дело не только в моём Джедайстве или в правиле не иметь тесных связей. Я думал о том, что было бы, если бы я не был Джедаем, но тогда я бы не встретил дорогих мне людей, таких как Рекс, Оби-Ван или Асока, — только мысль об этом, о том, что он мог бы не знать этих дорогих для себя друзей, наполняла его душу горечью, как ни странно, больше всего это касалось Асоки.
— Я могу понять тебя, — ответила сенаторша, вздыхая, — был ли у тебя момент, когда ты чувствовал себя одиноким? Когда… когда тебе хотелось, чтобы кто-то снял эту тяжесть с твоих плеч? Чувство полного одиночества?
Энакин нахмурился. Он всем сердцем хотел возразить, но понимал, что не может. Было много ночей, во время битв, когда он мечтал быть только со свей женой.
— Конечно было. Каждый день мне приходилось напоминать себе, что война скоро закончится и нам не придётся проходить через всё это снова. Только со временем это стало всё меньше и меньше успокаивать меня. Было много вещей, которые заставляли меня идти вперёд, — ответил он, хотя знал, что это были не вещи, а именно люди.
В этот момент Падме, проглотив комок в горе и потирая руки друг об друга, захотела подойти к главной теме. Она не хотела говорить об этом, но у неё не было выбора.
— Думаешь… ты сможешь подождать еще? Мне вот не кажется, что я буду тем, кто способен дать тебе всё, что ты пожелаешь и заслуживаешь, — ответил он мягко. Падме поймала его одинокое выражение на лице. Он не хотел сдаваться, но, учитывая ситуацию, это казалось единственно правильным решением, и дело было не только в его уходе из Ордена.
Падме немедленно взяла его настоящую руку в свои ладони, впишись взглядом в его глаза, они так смотрели друг на друга: со стороны казалось, что они просто играют в гляделки. Оба они пытались отыскать остатки тех чувств, ради которых когда-то поженились.
— Может… есть ли хоть малейший шанс сохранить наш брак? — спросила Падме.
Это было трусостью. Полнейшей трусостью с её стороны не признаться в содеянном. Она не была готова отпустить его. Она… пустота в её словах, когда она говорила о любви к нему, ещё сильнее ухудшала ситуацию, эти слова не звучали больше честно. Она и не действовал с чистой совестью и честностью.
— Думаю, мы можем попытаться, для этого я останусь как можно дольше, — ответил он, протянув руки к ней. Падме обняла его, а тот притянул её ближе в свои объятия. Падме хотела успокоиться в его объятиях, но не могла сделать из-за гнетущего чувства вины в своей душе.
========== Часть 25 - Недостаток Хитрости ==========
«Ничего нет, как и ожидалось» — подумал Оби-Ван, разглядывая когда-то хорошо обустроенную ферму, — «всё же, здесь должно остаться хоть что-то…».
Он не смог ничего найти, вся техника исчезла или была поломана. Осталась только одежда, которая пылилась уже довольно давно.
Вокруг не было останков тел или запаха гниющего мяса. Видимо они ушли, а Энакин смог захватить Асоку с собой. Хотя Энакин не был из тех, кто принимал обдуманные решения, но при всём этом оставленные им следы исчезли в огне.
«Доказательство этому его решение уйти из Храма» — подумал Оби-Ван, уже остановив поиски и не надеясь найти хоть что-то важное. Внезапно, вся его спина покрылась мурашками, как будто его тело предупреждало о чём-то.
— Не с места, — услышал он знакомый нахальный голос, отчего Оби-Ван включил свой меч, приготовившись к бою. Кода он повернулся, то увидел только одного дроида сепаратистов, и то безоружного. Это показалось ему очень странным.
— Объяснись, — приказал Джедай, говоря несвойственным для себя голосом.
— Я не имею связи с армией, напавшей на это место, я здесь по поручению Графа Дуку, который хочет поговорить с тобой, — ответил дроид, выставив перед собой коммуникатор. От появившегося на дисплее образа Графа Дуку хватка Оби-Вана на мече намного усилилась.
— Мастер Кеноби, какой приятный сюрприз. Я надеялся, что Скайуокер будет глупцом и вернётся, но, если вы здесь, значит он так и не появился, — сухо произнёс Дуку.
— Ты знал о местонахождении Энакина?
— Конечно же нет, это был другой человек, который проинформировал нас. Даже так, мы знали про уход Скайуокера из Ордена. Это одно из немногих правильных его решений, хотя он поступил так во многом от безысходности, — ответил Дуку.
— Мы обязательно вернём его обратно!
— А ты уверен в этом? — это был вызов со стороны Дуку, который Оби-Ван не смог бы выиграть, — насколько я понял, он скрывался на этой планете как от нас, так и от Ордена в не меньшей мере. Татуин чист как от Республиканских, так и от Сепаратистских сил. Учитывая его опыт по части общения с Джедаями…
— Я понял твою точку зрения, но я знаю одно, хоть он и ушёл из Ордена, он никогда не присоединился бы к Ситхам.
— Ты имеешь много слабых сторон, но глупость не одна из них, Мастер Кеноби. Ты хорошо знаешь, как трудно бороться с Тёмной стороной силы, кроме моего прежнего мастера. Многие джедаи борются со своими чувствами, чем делают себя намного слабее, — возразил Дуку.