— Мы? Кто это мы?
— Я позвал на помощь старых друзей. Друзей ее родителей.
Дейл открыл ящик своего стола, порылся в нем, а потом бросил передо мной старую фотографию, на которой была изображена кучка молодых людей в школьных формах и одинаковых синих галстуках.
— Мы все познакомились в специальной группе гимназии «Шервуд». Когда учились, в нашем городе царила нищета, и от преступности на улицах было не продохнуть. Постоянно на кого-нибудь нападали. Тогда наш классный руководитель решил ввести курс самообороны. А в старших классах мы уже сформировали своеобразный гражданский патруль. Даже взяли кодовые имена.
Он принялся по очереди указывать на людей на фотографии.
— Анита, которая с детства собиралась служить церкви, назвалась Послушницей. Джон — Лейтенантом. Я был Менестрелем. Скарлетт — Фехтовальщица. Вот родители Кайли, Робин и Анна, мы звали их Лучник и Леди.
Я скользнул взглядом по фото, и у меня вдруг челюсть отвисла.
— Это мой психотерапевт.
Дейл приподнял брови.
— Скарлетт? Вот как… Она нашла вас. Всегда поступала, как ей вздумается… Значит, она вывела вас на Кайли.
— Я бы так не сказал.
Хотя именно она посоветовала мне отправиться в Нинхань. Но чудом было то, что мы с Кайли пересеклись. На том маскараде я мог пройти мимо нее и не заметить. Я мог так и не узнать правду.
Сражаясь с очередным приступом тупой боли, я откинулся на стуле и подозрительно взглянул на Дейла.
— Почему она меня не помнит?
— Скарлетт использовала гипноз, чтобы заблокировать болезненные воспоминания. Смерть родителей, приют, жизнь в Весталинге — все. Мы решили, что так будет лучше.
— Будет лучше? — рявкнул я. — То есть вы посовещались на вашем очередном собрании группы подпольных анархистов и просто решили стереть Кайли память?!
— Она не приходила в себя, — жестко сказал Дейл. — Она была напугана, ранена! Ее сознание осталось в том моменте, когда человек, которому она доверяла, попытался ее убить. Для Кайли было лучше вас забыть!
— Вы сделали выбор за нее!
— Как и вы, когда ввели ей несертифицированный лекарственный препарат, — огрызнулся Дейл. — Разве вы заслуживаете доверия? Не знаю, чем думает Скарлетт…
— Снимите этот гипноз, — оборвал его я. — Пусть она все вспомнит.
— Да зачем? Она мало страдала? И это не так просто. Если она вспомнит, то вспомнит сама. Искренне надеюсь, что этого не произойдет.
— Еще бы.
Дейл окинул меня презрительным взглядом.
— Память к ней вернется, если Кайли будет в состоянии сильного стресса. Вы этого ей желаете? Разве не хватит с нее потрясений?
Я рывком встал, отодвинул стул и направился к выходу.
— Послушайте, — горячо заговорил Дейл мне вслед. — Если у вас сохранились хотя бы намеки на чувства к ней, оставьте ее в покое. Она получила второй шанс, она счастлива. Не разрушайте ее жизнь снова.
Не удостоив его слова ответом, я вышел в коридор. Шин шагал за мной, но я едва замечал его присутствие. Слова Дейла, которые поначалу просто рассердили меня, теперь как яд проникали в сознание. Неужели это правда? Неужели я худший враг для Кайли, тот, от кого ее следует оберегать любой ценой?
— Куда мы теперь? — кротко поинтересовался Шин, когда мы пересекли канал и сели в аэробиль. — В гостиницу?
— Нет. Я хочу увидеть, где она живет.
Аэробиль плавно тронулся с места. Голова у меня раскалывалась, раненый бок ныл, и я то и дело отпускал приглушенные ругательства. Шин поглядывал на меня с явным беспокойством.
— Вы мне скажете, что происходит? — негромко спросил он. — Вся эта история… Она как-то связана с человеком, которого мы держим в подвале?
— Напрямую, — отозвался я, глядя в окно на ночной город.
— Кто она? Я так понимаю, у вас были отношения…
Я оставил его вопрос без ответа. Боль в висках все не унималась.
Кайли жила на севере города в довольно тихом районе вдали от неоновых огней. Мы остановились у ее дома, и я стал рассматривать окна, в слепой надежде увидеть знакомый силуэт. В серой рассветной дымке все казалось особенно депрессивным. Но я взбодрился, когда внезапно заметил изящную фигуру в зеленом пальто. Кайли показалась из переулка и теперь торопливо шагала к дому. Повинуясь мгновенному порыву, я вышел из аэробиля, но застыл на месте. И неожиданно она тоже замерла, будто ее окликнули. Я увидел, как напряглись ее плечи. Потом она медленно повернулась, и настороженное выражение ее лица сменилось изумлением, когда Кайли заметила меня. Признаюсь, я растерялся. После бессонной ночи, со всеми этими потрясениями и обезболивающим, которое я глотал горстями, соображал я туго. Я даже не знал что скажу ей. А Кайли вдруг поджала губы и решительно зашагала ко мне. Мне вдруг стало очевидно: пусть она и потеряла память, характер ее ничуть не изменился и лучше не стал.