— Что с этим делать?
— Дай мне.
Я вскрыл упаковку, пока Шин сверялся с коммуникатором.
— Ваша невеста звонила дважды. Просила связаться с ней, говорит, что волнуется. Завтра у вас запланирована встреча с поставщиками… И еще на вечер назначен визит к новому терапевту. Подтвердить?
Ежедневник, старая открытка без текста и адреса, библиотечная карточка. Эти вещи ничего не будили в моей памяти. Даже страницы, исписанные ровным почерком, не вызывали эмоций. В коробке я нашел еще и потертый неподписанный диск и попросил Шина включить его.
— Так встречу с терапевтом подтвердить? — деловито спросил мой ассистент, нажимая на кнопки проигрывателя.
Экран вспыхнул, но по нему тут же побежали помехи. Потом мелькнуло изображение. Запись казалась очень старой, и съемка явно была любительская. Я увидел незнакомый мне луг. Женский голос, который говорил что-то за кадром, был смазанным; слов не разобрать. Картинка вдруг сфокусировалась. Маленькая девочка лет пяти-шести, с белыми цветами в обеих ладонях, подбежала ближе и улыбнулась прямо в камеру. Зеленые глаза сияли от счастья.
— Выключи это, — еле слышно сказал я.
Шин удивленно на меня взглянул, но поспешил выполнить приказ.
— Господин Тюдор…
— Подтверди встречу с терапевтом. Все остальные дела на эту неделю отмени. Если с чем-то можешь разобраться сам, сделай это. Скажи Марии, что я сам свяжусь с ней, когда буду готов.
— Хорошо, я понял, — торжественным тоном сказал Шин.
Он поколебался, прежде чем снова положить диск на стол передо мной. Потом он бросил на меня обеспокоенный взгляд, но удержался от вопросов и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
***
Скарлетт Уилл отличалась от других специалистов, которые прежде работали со мной. Во-первых, она была одета, как гостья из туземной деревни, — в ярко-оранжевый костюм с затейливыми узорами. На покрытых татуировками запястьях бренчали браслеты. Во-вторых, она не торопилась хвастаться своим послужным списком. Вокруг нее витала аура прожженной шарлатанки, и кабинет, где проводились сеансы, был под стать: здесь царил полумрак, курились благовония. Я устроился в кресле, но не стал завязывать разговор.
— Выглядите вы довольно враждебно, — заметила Скарлетт, бросив на меня взгляд поверх очков.
— Вы ведь психотерапевт, — с сарказмом сказал я. — Разберетесь.
— И с чем нам придется разбираться? Что вас тревожит?
Она говорила с таким дохлым энтузиазмом, что было очевидно: думает, еще один охреневший миллиардер с жиру бесится.
Я развел руками.
— Мне кажется, я помогу вам написать диссертацию. С чего бы начать? Моя мать меня продала, и с двух лет я жил с деспотичным отцом, в тени чудесного старшего брата, а потом я убил любимую девушку.
Она не вздрогнула, не побледнела, но ее глаза едва заметно сузились.
— Вы так открыто признаетесь в убийстве?
— Полагаю, что за сумму, которую я плачу вам, я вправе рассчитывать на вашу лояльность.
— Ваши адвокаты поспорили бы, — пробормотала она и черканула что-то в блокноте. — Хотите начать с матери?
— Не слишком.
— Тогда расскажите мне о девушке.
— Что рассказать?
— Все, что вы помните. Все, что для вас важно.
Я уже был зол. У меня внутри все восставало против самой идеи о том, что придется говорить о моей любимой с этой незнакомкой, которая несмотря на все свои дипломы никогда не сможет понять, что я чувствую. И все же в последние дни я так приблизился к моему дорогому призраку, что мне не хотелось его отпускать. Поэтому я заговорил, пусть слова и шли с трудом.
— Она была красивая. И почти всегда… серьезная. Но когда улыбалась, это было прекрасно. И еще она была добрая, очень добрая.
— Вы не произносите ее имя.
Я пожал плечами. Скарлетт как-то снисходительно улыбнулась.
— У нее ведь было имя? Его вы не забыли?
Мои веки стали свинцовыми. Мне было стыдно поднять глаза. Я ненавидел себя, ненавидел собственную слабость.
— Господин Тюдор?
Голос Скарлетт был похож на далекое эхо. Я медленно выдохнул и пробормотал:
— Кайли. Ее звали Кайли.
Семь лет я не произносил ее имя перед другими людьми. Я шептал его, когда оставался в полном одиночестве, но сказать это имя вслух было все равно, что признать правду… Признать, что ее больше нет. И теперь, совершенно неожиданно для себя, я вдруг захотел с кем-нибудь поговорить о ней. В это мгновенье я стал покорнее овечки, которую ведут на убой.
Глава третья
Даррен
Я недооценил Скарлетт Уилл; она действительно была профессионалом. Уже на третьем сеансе в напоминающем фургончик странствующей предсказательницы кабинете я заливался соловьем без какого-либо давления с ее стороны. Впервые за долгое время я хотел вспоминать. Я хотел воскресить каждое мгновенье, которое провел рядом с Кайли. Но это не значит, что все шло гладко.