Меня прорвало, и я как-то позабыл, что мой психотерапевт получает деньги за попытку вытащить меня из черной дыры отчаяния. Скарлетт действовала ненавязчиво, деликатно, однако в какой-то момент я осознал, к чему она ведет меня. Ничего нового. Отпустить и забыть. Двигаться дальше. Оставить прошлое в прошлом. Как только я понял, какой курс взяла Скарлетт, я без обиняков заявил, что со мной эти штуки не прокатят.
— Я не призываю вас отказаться от прошлого, — терпеливо сказала она.
— Я и не собираюсь от него отказываться.
— Просто постарайтесь найти подходящий способ почтить ее память, — продолжала Скарлетт. — Чего бы хотела она? Сделайте что-нибудь хорошее, то, что она одобрила бы, и вам станет лучше.
— Не станет, — отрезал я. — Это не изменит факта, что ее уже нет рядом со мной.
— Вы не понимаете, господин Тюдор. Так вы позволите Кайли остаться с вами. Не совсем в привычном смысле, но…
Я уже начал закипать. Если следующим пунктом она предложит мне театр воображения в качестве целительной техники, я точно ее вышвырну.
— Послушайте, я не думаю, что вымученный акт альтруизма поможет мне забыть то, что случилось.
«Оно мне и не нужно», — прибавил я про себя, но Скарлетт уже настойчиво говорила:
— Вы ведь молоды. Нельзя провести остаток дней, оплакивая свою утрату. Чувство вины будет тянуть вас вниз. Если вы закроетесь от других, ни к чему хорошему это не приведет. Есть другие девушки…
Я вскинул ладонь в упреждающем жесте. Во мне жгучей волной поднималась старая ярость — чувство, которое вспыхивало каждый раз, когда Коннор говорил те же слова.
— Я прежде любил астрономию, — тихо сказал я. — Знал почти все созвездия.
Скарлетт удивленно вскинула брови, но перебивать не стала.
— Мне нравились звезды, — продолжал я, и в мой голос прокралась саркастичная нотка. — Они казались такими красивыми. Мне нравилось, что их тысячи. И у меня было много девушек прежде. Я их даже не считал.
— Я не понимаю, что вы пытаетесь…
Кривая усмешка, которая исказила мое лицо, заставила ее запнуться.
— Вы можете представить, как живет человек в мире, где погасло солнце? — пробормотал я. — Где его постоянно окружает тьма? И вдруг кто-то заявляет ему: «Эй, солнце — это ведь такая же звезда, просто посмотри на небо, и все будет нормально. Есть другие звезды, они даже ярче!» Да какое мне до этого дело?! Мне плевать на другие звезды! Я хочу, чтобы мое солнце вернулось ко мне!
Скарлетт хмурилась, сжимая красные губы. Было в ее взгляде что-то откровенно враждебное. Я с усилием выдохнул и сказал уже спокойнее:
— Дело не в том, что меня мучает вина. Дело не в том, что она умерла из-за меня. Дело лишь в том, что ее больше нет. Кайли больше…
Презрительный смешок оборвал мою речь. Скарлетт стянула очки и уронила их на стол.
— Умерла из-за вас? Вы не просто убили ее. Вы ее пытали. Хороша любовь.
У меня рот приоткрылся от неожиданности. Психотерапевт схватила со стола графин, наполнила стакан водой и опорожнила его судорожными глотками. В ее движениях сквозило плохо скрываемое раздражение.
— Девушка вам доверилась, вы ей наобещали с три короба, а потом заставили пройти через то, что и врагу не пожелаешь. Мой совет, Тюдор, разыщите слово «любовь» в словаре и больше никогда не называйте так вашу нелепую одержимость.
Я не сразу справился с изумлением. Потом я медленно поднялся, разглядывая Скарлетт в упор, и спросил:
— Вы на мне практикуете приемы реверсивной психологии? Думаете, так мне станет лучше?
— Да вы и не хотите, чтобы вам стало лучше! — ядовито сказала она. — Вам нравится упиваться собственным горем. Вы ничего не делаете, чтобы рана затянулась.
— Вы правы, — бесцветным тоном отозвался я. — Я не хочу, чтобы эта рана затянулась. Я до конца своих дней буду держать ее открытой.
Она закатила глаза и со звоном поставила стакан на стол. Может, оттого что я смотрел на нее сверху вниз, Скарлетт вдруг показалась мне какой-то слабой. Удрученной. Это зрелище помогло мне вернуть самообладание. Я взял свое пальто и сдержанно проговорил:
— Я согласился на вашу помощь, потому что мне нужно функционировать без постоянных депрессий. На мне огромная корпорация. Но забыть Кайли? Двигаться дальше? Этого никогда не произойдет. Для того, чтобы я отказался от прошлого, понадобится настоящее чудо.