— Готова? — шепчу я.
Она кивает, открывает глаза, собирается с духом. Мы вместе спускаем паруса и бросаем якорь. Затем возвращаемся к Джиму и занимаем свои места. Кэрол берет его за ноги, я — под мышки, и нам удается его приподнять, но не более. Он слишком тяжелый, и приходится положить его обратно на палубу.
— Так дело не пойдет, — говорю я. — Нужно придумать что-то другое.
— Давай подвинем его к борту и столкнем в воду, — предлагает Кэрол.
Я понимаю, что она имеет в виду, и ее идея мне нравится. Нам удается сдвинуть Джима так, чтобы его тело лежало параллельно краю, а потом, стоя на коленях, мы плечом к плечу наполовину тащим, наполовину катим его по палубе, пока наконец, крякнув, решительно не сталкиваем за борт.
И, вымотавшись, валимся на палубу. Кэрол лежит на спине, а я наблюдаю, как тело Джима вниз лицом покачивается и подпрыгивает на поверхности воды. Уже почти стемнело. Я смотрю на часы: дело к половине восьмого. Оглядываюсь по сторонам: никого и ничего. Мы абсолютно, совершенно одни.
Кэрол встает. Хватается за канат и смотрит за борт. Я прошу ее:
— Пожалуйста, давай убираться отсюда.
Она не отвечает. Потом наконец с некоторыми затруднениями поднимает якорь.
— Ты уверена, что умеешь управлять этой посудиной? — шучу я.
— Дай мне минутку, пожалуйста. — Кэрол тяжело дышит от усилий. — Ладно, теперь помогай. Вот, тяни это, — говорит она, и я чувствую такое облегчение, что не передать словами.
Я смотрю на то место, куда мы скинули Джима. До сих пор удается разглядеть его в сумерках, хотя, может, это просто воображение. Катамаран немного кренится, когда мы ставим паруса, и благодаря ветру дистанция между нами и Джимом увеличивается.
«Прощай», — думаю я.
Не могу сказать, что я расстроена.
ГЛАВА 21
— Давай остановимся, — предлагаю я Кэрол.
Уже совершенно стемнело. Мы довольно далеко от берега. Моряк из меня так себе, и я тревожусь, удастся ли нам вернуться. Мы снова спускаем паруса, встаем на якорь, и вот наш катамаран уже никуда не идет, а лишь покачивается на волнах. Дует легкий ветерок. Кэрол выглядывает за борт.
— Пойду переоденусь, — сообщаю я.
— Хорошо.
Я спускаюсь в каюту, прихватив одежду Джима. Там я откидываю верх сиденья и вытаскиваю рюкзак. В конце каюты притулилась небольшая кровать, едва-едва на двоих. Я ложусь на спину, головой на подушку, и на мгновение закрываю глаза.
Когда меня будит Кэрол, я не понимаю, где нахожусь. Кругом кромешная тьма, лишь над дверью горит маленький красный огонек.
— Эмма, проснись!
— Сколько времени?
— Три часа ночи.
Я проспала несколько часов. Уставившись на Кэрол, я стараюсь разглядеть в темноте ее лицо.
— Все хорошо? — спрашиваю я.
— Да нормально все, нормально.
— Почему ты не разбудила меня раньше?
— А смысл? С тем же успехом ты вполне могла и поспать.
Я спускаю ноги с кровати, ощущаю ступнями пол.
— Надо умыться и переодеться.
— Давай.
Я включаю свет и смотрю на себя в зеркало. Потом достаю из рюкзака парик и натягиваю на голову, аккуратно заправив под него конский хвост. Справляюсь с искушением принять душ. Снимаю свою одежду, влезаю в Джимовы штаны карго и поло. Конечно, штаны мне чересчур велики, особенно в талии, приходится затянуть их предусмотрительно прихваченным ремешком. У меня в рюкзаке есть что напихать под одежду, чтобы она не слишком висела, но с этим можно подождать. Я поднимаюсь на палубу. Кэрол стоит на мосту и смотрит вдаль.
— Это я, — говорю я и добавляю, чтобы ее подготовить: — Переоделась.
Она оборачивается и ахает, увидев меня в образе Джима.
— Ты меня напугала.
— Я пыталась тебя предупредить.
Кэрол оглядывает меня с головы до пят, склоняет голову набок:
— Ну не знаю…
— Что? — спрашиваю я, опуская взгляд на то, во что одета.
— Его одежда слишком тебе велика. Вид странный.
Я разочарованно вздыхаю, одергивая рубашку поло, которая как минимум на три размера больше того, что я обычно ношу.
— Не слишком полезное замечание, Кэрол. Вряд ли мне сейчас удастся поправить дело.
— Погоди секунду. — Она бросается на корму и возвращается с ярко-синей ветровкой. — На, надень.
— Что это?
— Ветровка Джима.
Она мне незнакома, но это не имеет значения. Кэрол помогает мне одеться. Ветровка легкая, но скрывает плохо сидящую одежду и явно женские очертания верхней части тела.
— Спасибо, — говорю я, — так вроде бы гораздо лучше.
Мы сидим рядом и смотрим на черную воду, которая обступает нас со всех сторон. Кэрол неустанно вглядывается в темноту за бортом.
— Прекрати, пожалуйста, — молю я.
— Что прекратить?
— Высматривать его.
— Никого я не высматриваю.
— Я тебе не верю. Нет его там, ясно? Он по меньшей мере в пяти милях отсюда, вон в том направлении, — показываю я.
— Знаю.
— Тогда хватит дурить. Тебе нужно поспать, а я останусь тут.
— Ладно.
Она осторожно спускается по ступенькам при свете луны. Уже почти четыре часа. Я смотрю на море. Я не выискиваю Джима: его нет. Но я вижу ее — в точности как ожидала, мимолетный образ, точно призрак в тумане.
«Пропади ты пропадом, Беатрис, — думаю я. — Оставь меня в покое».
Когда мы возвращаемся к причалу, уже почти три часа дня. Я не сплю с трех ночи и так извелась от тревоги, что меня подташнивает. Я сижу на кровати в каюте, а Кэрол тем временем принайтовывает катамаран. Я предлагаю свою помощь, но она говорит, что лучше мне оставаться внизу, пока не придет пора уходить. Незачем людям слишком внимательно меня разглядывать. Пожалуй, она права, но мне просто хочется побыстрее отсюда убраться.
— У нас проблема.
Кэрол стоит в дверях каюты и покусывает большой палец у ногтя. У меня сводит живот.
— Что случилось? — спрашиваю я.
— Там мужик из конторы, где я катамаран брала напрокат. Стоит совсем рядом, на причале, разговаривает с кем-то.
— Вот дерьмо. — Я закрываю глаза и приказываю себе не паниковать. — Тот самый мужик, с которым ты заключала договор?
— Тот самый мужик, с которым мы заключали договор, Джим и я. Они потом еще долго трепались между собой.
— Ясно. — Ей незачем объяснять, что сотрудник проката никак не примет меня за Джима, если мы вдруг столкнемся и придется вести разговор. — Значит, нужно пока выждать.
Кэрол бросает взгляд в сторону причала.
— Погоди, он уходит. Нет, на яхту полез. Она через два судна от нас. — Она вытягивает шею. — А теперь идет в каюту. — Кэрол оборачивается ко мне: — Уходи. Быстро. — Я немедленно вскакиваю, хватаю с пола рюкзак. — Поторопись. И надень панамку, потом ее снимешь.
Я роюсь в рюкзаке, выуживаю панамку, прячу глаза под солнцезащитными очками. Кэрол выталкивает меня на палубу, я спотыкаюсь и чуть не падаю. Людей на пирсе немного. Никто не обращает на меня внимания.
— А ты не идешь разве? — спрашиваю я, уже собираясь сойти на причал.
— Через минуту догоню. Хочу проверить, вдруг мы что-нибудь оставили. Жди в конце причала. — Я мнусь, а потом слышу ее шепот: — Пожалуйста, Эмма. Давай быстрее, он ведь вернется, увидит тебя и заговорит, если ты не уйдешь. Пожалуйста.
Ее голос, такой настойчивый, толкает меня вперед, и я выпрыгиваю на причал. Чтобы руки не дрожали, сую их в карманы. Краешком глаза я вижу на пирсе людей и боюсь не справиться.
Дойдя до основного причала, я останавливаюсь и оборачиваюсь, высматривая Кэрол. По краю тянется деревянный барьер, я прислоняюсь к нему и опускаю голову.