— Что слышно? — интересуюсь я, поправляя на плече съехавшую сумочку.
— Машу так и не нашёл, — говорит он. — Надеюсь, она не наделает глупостей. Только всё улеглось, нам лишние проблемы совсем не нужны.
Я поджимаю губы, немного взболтав кофе.
— А что ты хотел? Её парень умер, — я осекаюсь. — Она так просто не отступит.
— А у меня девушка, и что? — не понимает он. — Год почти прошёл. Нам с таким трудом удалось залечь на дно и сбить со следа Арчи, что будет просто обидно, если по её вине снова придётся убегать.
Мимо проносится парнишка на скейте, и мне приходится отступить чуть в сторону, чтобы не столкнуться с ним. Прохожие тоже спешат убраться с дороги безумца, который несётся на своём «друге» прямо сквозь толпу, будто убегая от полицейских. Ему вслед летят недовольные и возмущённые возгласы, но это ничуть не смущает парня. Он улыбается, когда проносится мимо меня, и я невольно останавливаюсь, провожая его взглядом.
— Слушай, Андрей. Давай начистоту, — убрав непослушную прядь за ухо, я возвращаю своё внимание на Тарана. — Яна Куркина хоть и была твоей девушкой, но она ничего для тебя не значила, потому что ты всегда любил мою сестру. Это раз, — я смотрю на своё отражение в солнечных очках собеседника, и мне становится неуютно. — А Миша для неё был всем. Потерять самое дорогое, что у тебя есть, это ужасно, — я думаю о Егоре, который тоже мог погибнуть в том ужасном случае, и благодарю всех Богов на свете в том, что этого не произошло. — Тут не только года не хватит, чтобы усмирить боль, но и всей жизни. И мы не вправе её в чём-то упрекать.
— Да она с ума сошла! — вскрикивает Андрей, но потом осматривается и понижает голос. — Она считает, что Кузнец жив, понимаешь? — с упрёком тянет он.
Я поджимаю губы и иду дальше, чтобы не стоять посреди улицы. Снова делаю глоток уже немного остывшего кофе, наконец, начиная чувствовать привкус вишнёвого сиропа.
— Может быть, он, правда, выжил? — предполагаю я. — Мы тогда были слишком напуганы, чтобы адекватно оценивать обстановку. Вдруг он просто был без сознания?
— И ты туда же, — вздыхает Таран, поправляя свою кепку и стирая со лба капельки пота. — Я сотню раз говорил, что этого просто быть не может! Я проверял его пульс перед тем, как мы уехали. У него было три ранения. Три! В руку, в грудь и в живот. Я военный до мозга костей и могу понять, жив человек или же мёртв.
Я качаю головой, останавливаясь на светофоре, чтобы перейти улицу.
— Ты не военный, Таран, — вздыхаю я. — Ты страйкболист. Ты даже в армии не был. И уж тем более ты не медик, чтобы говорить такое. Я не знаю, что задумала Маша, но я с ней не связывалась уже больше недели. Она сказала, что ей нужно уехать из города, обещала не рисковать. Сказала, что позвонит, как будет возможность, так что перестань уже беспокоиться и отстань от неё. Ты просто бесишься, что она не хочет быть с тобой.
— Да вы все сговорились, — вздыхает он. — Помяни моё слово, добром это не закончится. И разбирать новое дерьмо будете сами.
— Ага, — улыбаюсь я, смотря на Андрея.
Светофор загорается зелёным, и мы вместе с остальным потоком людей переходим дорогу. Как только мы оказываемся на другой стороне, я говорю:
— Сейчас с Егором встречаюсь. Не хочешь присоединиться? Поноешь ему на счёт твоей неразделённой любви и всё такое, — шучу я.
— Иди ты, — он отмахивается от меня. — У меня ещё дела, так что я пас. Если твоя сестра свяжется с тобой, скажи мне, оке’й?
Я останавливаюсь, поворачиваясь к Андрею и смотря на него с прищуром из-за ослепляющего солнца.
— Оке’й, — неохотно тяну, стараясь не подавать виду, что не одобряю его стремление быть вместе с моей сестрой. Да и вряд ли она вообще согласится на отношения с человеком, который притворялся её другом, а сам в тайне шпионил за нами. Да и к тому же стал одной из причин, по которой погиб Миша.
— Пока, Сонь.
— Ага.
Мы стукаемся кулаками и разбредаемся в разные стороны. Кофе бодрит, и я начинаю чувствовать себя гораздо комфортнее, хотя голова всё равно раскалывается из-за яркого солнечного света и бессонной ночи.
Когда я добираюсь до парка, где назначила встречу Егору Штормову, я уже практически допиваю свой напиток. Выбросив стаканчик в урну, я осматриваюсь, пытаясь найти взглядом парня. Прохожу чуть дальше по каменной дорожке, уходящей дальше, и с наслаждением прячусь в тени деревьев, радуясь, что здесь не так жарко, как под палящими лучами.
Проверяю телефон на наличие сообщений от Шторма, но сотовый молчит. Ещё раз осмотревшись по сторонам, я, наконец, замечаю фигуру парня, прячущуюся чуть дальше за прохожими, которые скрывают его от меня. Улыбнувшись, я поспешно направляюсь в его сторону и, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не окрикнуть его, нетерпеливо прикусываю губу.