Федор не мог себе объяснить, почему не касается ее шикарной груди, не лезет под юбку, не сжимает горло…
Он словно боялся повредить ей те самые переливающиеся в солнечных лучах прозрачные крылышки. Сейчас она не выглядела разбитной девахой, кидающейся на мужика, и позволяющей делать с ней, что угодно. Она принимала его ласки, как что-то необыкновенное, так долго ожидаемое и в то же время необходимое. Только тихонько вздыхала, когда он касался ее.
– Кто бы мне сказал, что я, как школьник, буду целоваться в подъезде, на каждой ступеньке. Ладно, ты – девчонка совсем, но мне-то тридцать четыре! Что ты со мной сделала?
– Ничего. Это ты меня током бил.
– А я думал, что ты…
– Федя…
– Что? Настя, что?
– Ключ возьми. Дверь открой.
Он и не заметил, как они оказались перед ее квартирой.
Уже в коридоре он вопросительно посмотрел ей в глаза, боясь спугнуть то ощущение красоты, чистоты и бесконечной нежности, которое плескалось у него в груди. Настя едва заметно качнула головой из стороны в сторону – нет, не время еще.
Федор выдохнул. Это хорошо. Он не готов был снова потерять маленький светящийся огонек.
– Можно я останусь у тебя? В другой комнате, хоть на кухне? Не хочу уходить.
– Можно.
Глава 26.
Яна думала, что Мартину совсем плохо, и он еле-еле сможет передвигаться. Оказывается, нет, он вполне нормально шел по коридору к административному выходу. Куртка была наброшена на плечи. Они вышли на улицу, и Яна, получившая ключи от «танка», смела пиликнула сигнализацией.
– Мартин, должна тебя предупредить… Мама не любит со мной ездить. А я очень люблю ее возить!
– Ты очень издалека решила начать? Хочешь сказать, что ты гонщик, и поэтому мама боится с тобой ездить? Так?
– Ага! – с восторгом глядя на большую машину. – Ух, ты! Папе потом расскажу, что я танк водила!
Она посмотрела на Мартина и добавила многозначительно:
– Или ты сам расскажешь. Под впечатлением.
– Знаешь, как-то не хочется, оставшись в живых после боя с Носорогом, закончить свои дни в собственной машине…
– Не бойся! Я аккуратно поведу.
Мартин осторожно уселся в салон. Яна подождала, пока он разместится, потом закрыла его дверь. Обошла машину, сняла пальто и кинула его на заднее сиденье. Открыла дверцу со стороны водителя…
Мартин наблюдал, какая коварная улыбка расцветает на ее губах. Мало того, она еще сделала жест кулачкам, подтягивая локоть к себе: «Yes!»
– Ну, все! Прощай, молодость! Я так и не успел увидеть родного отца.
– Не волнуйся, я не больно нас довезу. Здесь коробка «автомат» или «механика»?
– «Автомат».
– Плохо, – Мартин закатил глаза. – Я к механике привыкла.
– Хватит меня пугать. Поехали уже. А то адреналин и так надо куда-то деть…
Он многозначительно посмотрел на Янку.
– Так ты же… травмирован, – изумилась она, усаживаясь на водительское место.
– Мы найдем, как решить этот вопрос.
– Дааа? Ну, тогда пристегнули ремни безопасности и полетели!
– Хватит смешить, у меня ребра болят!
Яна помогла ему с ремнем, намеренно касаясь паха, ног… Мартин смотрел из-под бровей на ее заигрывания и ухмылялся: «Ну-ну, сейчас поедем… А потом приедем…»
– Так. Тут две педальки?
Она подтянула платье повыше, оголяя колени и заглядывая вниз.
– Янка-обезьянка вернулась? – миролюбиво спросил Мартин.
– Угу. Все! Рванули!..
И действительно – рванули.
Яна, конечно, просто пугала Мартина. Она вполне быстро освоилась с вождением «танка», и ей это нравилось.
– А почему ты маму любишь возить, но она не любит с тобой ездить?
– Она доверяет только папе, а меня все еще считает ребенком. Поэтому, когда я за рулем, она сразу говорит ему, чтобы он держал «ручник» на всякий случай, и потом молчит всю дорогу. И это – наслаждение! Меня не воспитывают, не спрашивают, не наседают! Мы с папой посмеиваемся над мамой-трусихой.
– Понятно.
Яна отвлеклась от разговора, смотря на светофор, и вдруг почувствовала теплую руку на своем бедре. Медленно поворачивая голову к Мартину, она спросила:
– Не боишься, что врежемся куда-нибудь?
– Не боюсь. Поехали.
Сзади послышались гудки других авто, поторапливающих Янку. Она тронула машину с места, рука поползла выше.
– Мартин, ты что делаешь? – сквозь частое дыхание спросила Яна.
– Трогаю тебя. Я соскучился. Не думаешь же ты, что сегодняшняя встреча в серверной успокоила меня?