– Ага, ты еще расскажи, как ты передо мной петухом вышагивал, да за руку взять пытался, – рассмеялся Галактион. – Еще чуть – и замуж бы позвал…
Павлос покраснев, отвернулся. А Галактион, посерьезнев, объяснил:
– Феодор мне велел сначала в монастырь сбегать. Туда ты не приходила. Мы не знали, где тебя искать. И к Гидисмани Гликерия бегала, и у Зиновии справлялась. А когда меня под вечер Феодор с заказом послал сюда, тут эта девчонка и догнала меня на обратном пути. Она молодец, не побоялась. Повезло нам, что Ариста часто под вечер сладости заказывает. Да только кто бы мог подумать, что ты в лупанарии прятаться будешь. Я сбегал за одежей да за ним вон, – он махнул в сторону Павлоса.
Нина поднялась, поклонилась мальчикам, смутив их немало.
– Спасибо, что выручили. Да только есть у меня дело неотложное – не могу я рассиживаться.
– Да мы уж поняли, что к Нофу тебе надо. Да только непросто это. Неужто ты думаешь, что он тебя от подземелья или казни спасет? У них там во дворце свои порядки, они с простым людом связываться не будут. Передадут тебя претору, и дело с концом.
Нина фыркнула с раздражением.
– Во дворец надо пробраться не затем, чтобы о милости просить. Отравитель там. Он мальчика погубил. Яд на нем проверял, изверг. Видать, наследника отравить хочет – яд в сладостях прячет. А принц Роман до сладостей так же охоч, как и любой мальчишка.
– Я не охоч, видеть эти сладости уже не могу, – пробормотал Галактион.
– Галактион, на тебя вся надежда. Расскажи мне про эти переходы тайные, коими ты на ипподром бегал. Я тебя с собой не возьму. Если нас вместе изловят, тебя насмерть запорют. А меня, может, Василий выслушает.
Мальчики переглянулись.
– Не дело это – одной туда идти, – сказал веско Павлос. – Ему нельзя, так я с тобой пойду.
– Да вы оба без меня там не разберетесь! Лучше я один проберусь, – Галактион поднялся на ноги.
Нина в раздражении руками всплеснула:
– Вот пока мы тут спорим, этот нелюдь еще одну душу невинную погубит.
– А вдруг его уже отравили? – произнес тихо Галактион.
Нина внимательно на него посмотрела, вздохнула.
– Не простит мне Бог, если не попытаюсь спасти его. Моим же ядом отравить его хотят! У меня бутыль с аконитом украли, да еще и мне в вино налили. Хорошо, что кувшин разбился. А на следующий день и комита… — голос ее прервался. — Ты только расскажи, как во дворец добраться, да где там Василия найти.
Галактион отряхнул тунику, глянул исподлобья на Павлоса. Тот ободряюще кивнул:
– Вместе пойдем, что тут решать.
А Галактион задумчиво посмотрел на Нину. Помотал головой.
– Там через стену перелезть надо, потом по подземному ходу. Ты, почтенная Нина, в своей столе, да тунике длинной не сможешь пробраться.
Нина в растерянности молчала. Не думала она, что через стену лезть придется. И правда, в женской одежде это несподручно. Павлос предложил:
– Я могу к хозяину пробраться да взять его штаны с туникой.
– А если хозяин проснется, то тебя в краже обвинит. Будешь потом без руки мыкаться, – оборвала Нина. У нее и самой одежда от Анастаса осталась, да в аптеку сейчас нельзя. Там, наверное, оставили кого-нибудь ее караулить.
– Я у Феодора спрошу, – сказал Галактион.
– Не надо. На Феодора наводить равдухов еще не хватало. Так пойду. Перелезу как-нибудь через стену, в темноте никто не увидит.
– Ну, как скажешь, – Галактион пожал плечами.
Они пробирались по ночным улицам, прячась от лунного света. Хорошо, что одежда на всех троих была темная – легче было скрыться в темноте портиков и узких улочек. Ближе к Мезе все чаще стали встречаться любители ночных таверн. То тут, то там им приходилось пережидать, пока какой-нибудь нетрезвый горожанин, бормоча и спотыкаясь, пройдет мимо. Вдруг идущий впереди Павлос споткнулся, едва не упав. Наклонившись и нащупав что-то, он отпрянул, перекрестился торопливо. Нина подошла осторожно. Нащупала чью-то повисшую руку, отметила про себя, что теплая. Потянулась, чтобы проверить дыхание лежащего на земле человека, как вдруг он громко всхрапнул, пьяно что-то пробормотал. Нина перекрестилась. Вот напугал, хмельной бездельник. Павлос что-то зашептал Галактиону. Тот тихо хихикнул, они оттащили пьяницу подальше в проулок. Вскоре вышли оттуда, неся в руках штаны, короткую мужскую тунику, от которой пахло вином и каким-то жиром, да скромный шерстяной плащ.