За кирпичами
Большинство людей вошли в различные службы стаба. Были пополнены отряды. Только «Детей Стикса» ограничили в приеме. Всё-таки религиозная организация должна сама пополнять свои ряды, а не переманивать к себе бойцов из других отрядов.
Появились и небольшие рейдерские группы, пожелавшие самостоятельно добывать ресурсы. Им дали добро, но предупредили, что они теперь на самообеспечении.
Особенно радовался трофеям командир бронетанкового дивизиона. Под его начало были отданы все БТР. Кроме того, Механик смастерил что-то вроде симбиоза тачанки и самоходного орудия. Причем это были самые разнообразные конструкции.
Стаб вооружался и готовился к длительной обороне. Выкопали ров. Перед въездом на мост сделали долговременное бетонное укрепление. После моста сделали второй контрольно-пропускной пункт. Поднималась и стена. Все видели, каковы могут быть зараженные. Средств и сил не жалели.
Вскоре перегрузился полевой аэродром. Возле этого кластера ждал перезагрузку отряд Каплея. Вместе с ними были Любаша, Умник и Страж. Аэродром порадовал новыми приобретениями. Несколько человек всё-таки обратились. Однако иммунные не думали о своих близких. Это были люди, командированные на работу из своей части.
Сам стаб жил своей размеренной жизнью. Не обошлось без казуса.
Во время спасения жителей города вместе с ночными леди привезли и их клиентов. Пожалели. Не наказывать же людей за столь невинные занятия, как посещение публичного дома. И вот вместе со спасенными попал депутат городской думы.
Сколотив вокруг себя небольшую группу сторонников, он решил создать оппозицию центральной власти.
Когда Ивану сказали об этом и предложили решить вопрос по-тихому, прикопать где-нибудь, тот отказался.
-Пусть проявит себя. Проще показать власть один раз, чтобы другим неповадно было.
Видя, что их никто не трогает, оппозиционеры дружной толпой явились к Ивану. С собой они несли плакат «За открытые выборы». Они подошли к зданию администрации. Вовнутрь их не пустила охрана.
-Видите, - возопил депутат, - они от народа держимордами отгородились.
Во время этих криков из здания выходил Славик.
-Командир стаба занят. У него сейчас совещание. Там Мария Петровна. Вообще-то у него сегодня приема посетителей по личным вопросам нет, но ждите. Может он вам и уделит минутку. Если будете людей оскорблять, в кутузку посажу и на каторжные работы отправлю на неделю. Камень тоже кому-то надо добывать. Вот этим и займётесь.
Как только Славик отошел, депутат вновь обратился к своим сторонникам:
-Вот видите, какое отношение к народу. Он жене на работе время уделяет, а мы здесь его минутку ждать должны.
Совещание длилось долго.
После совещания Иван предложил своим помощникам попить кофе и не спеша начал:
-Так, мои дорогие, мы с вами в рейды ходим. Ходим. А когда о людях заботиться начнем? Вон народ к себе внимания требует.
-Да это депутат воду мутит.
-Я не о нём. Я не о них. Мне эти оппозиционеры не интересуют. Сейчас организуем порку и забудем все об оппозиции. Я, Мария Петровна, о твоих подчиненных. Мы должны твоих подчиненных на прогулку вывезти. Иначе труба. Нельзя, чтобы их трясучка крутить начала. Собирай народ, дели на бригады, поедут они у тебя кирпичи грузить. Неделю одна группа, неделю другая. Лютый и Темный, вы охраняете наших женщин. Чтобы ни один волосок с их головы не упал. Любашу, Умника и Стража с собой. Я тоже там буду все две недели. Там стая Друга, чтобы он там ничего не попутал.
-Там депутаты волнуются.
-Пусть волнуются, я их не звал. Седой, план разработаешь самый подробнейший. Указать даже место каждого бойца. Мария Петровна, жду списки твоих работников.
-И правда, пора уже покатушки устроить. Болезнь проще предупредить, чем потом восстанавливать людей.
Когда Мария Петровна выходила из здания, депутат бросился к ней со словами:
-Здесь избранники народа сидят и ждут, а ты там с Иваном чаи распиваешь, - и не сдерживаясь, прохрипел. – Шлюха.
Мария Петровна тоже не собиралась сдерживаться. Крепкий маленький кулачок встретился с глазом народного избранника. Глаз народного избранника не выдержал и упал вместе со всем телом любителя правды. После этого Мария Петровна покачала головой, села в машину и укатила, бросив на прощание:
-Осел. Тебе теперь бежать отсюда надо.
В это время к оппозиции вышел Иван:
-Что хотели?
-Свободы! Выборов! Закона! – заорал депутат. – Народного избранника избивают, и все молчат.
-А где здесь народный избранник? –спокойно продолжал Иван. – Ты что ли?
-Да, я.
-А это твой электорат?
Один из толпы поддержал протест:
-Да мы поддерживаем законные требования народного избранника.
-Хорошо, - согласился Иван, - будет вам и свобода, и новый электорат. Мы их всех из города привезли?
-Здесь из города и Порт-Катона. Работать не хотят. Только все требуют и требуют. Поганые людишки. Мы бы их прикопали давно, да ты не разрешаешь.
-Ты что, Седой, они же свободы хотят. Взять их, - неожиданно совсем другим тоном сказал Иван. - Отвезти в город, откуда привезли, и оставить там. Они хотели свободу, мы им ее предоставим.
-Оружие давать?
-Нет. У них слово – оружие. Вот пусть мутантам и проповедуют.
-Так их там сожрут сразу.
-За свободу надо бороться. И мы предоставим им эту возможность.
Тут же выскочили вооруженные люди, подогнали грузовик с клеткой и загнали туда всю оппозицию.
-Это правильно, я как старый, много поживший еврей, всегда говорил своей Сарочке: «Сара, весь бардак от демократии. Наплодили болтунов, а работать некому». Смотри, Зануда, как правильно с оппозицией поступили, отправили на свободу с чистой совестью. Они тут полдня дурака валяли, а у нас уже банк работать начал, - так говорил старый Шейлок своему новому другу.
Иван пропустил банкира и вошел вместе с ними в здание администрации.
-Хорошо обстановку подобрали. Правильно. И не надо себя ругать, что людей на смерть отправил. Я его еще по городу знаю. Если бы его к власти допустили, то всем бы нам новое место для жизни искать пришлось. Что касается эконмического устройства, то государственный капитализм. Никакого дикого рынка допустить нельзя. Иначе много умных и талантливых людей потерям. Меня, например. Какой из меня сейчас боец?! Сожрали бы меня, я бы и охнуть не успел. А сейчас мы экономическую жизнь наладим. У меня для Вас много сюрпризов есть. И друг-враг не обратился. И на него у меня план есть. Я тут с молодым человеком общаюсь. Он мне всё рассказывает. Очень способный молодой человек. Вы ко мне заходите на днях. Я вам свой банк покажу. Мы его откроем скоро. Особенно депозитарий.
Вечером Седой уже показал Ивану план вывоза женщин на природу.
-Может, что полегче им предложить. А то баб заставим таскать кирпичи.
-Нельзя, Седой, нельзя. Стикс требует, чтобы мы на грани фола жили. Мне вообще кажется, что Улей над нами какой-то эксперимент затеял.
-Ты тоже Стикс обожествляешь?
-Не совсем так. Мне кажется, нам жизнь дана, пока мы интересны Стиксу.
-А мораль?
-Для вечности мораль трудно найти. Взгляды у Стикса не человеческие.
-А что нам остается?
-Жить… Наш проект не завершен. Стикс не угрожает нам пока ничем. Даже плюшки побрасывает. Я и сам иногда думаю, что из нашей затеи выйдет?
-Почему ты думаешь, что Улей нам помогает?
-Нам самим интересно жить, строить, в рейды ходить. Как только интерес исчезнет, как только наша энергия будет уходить в песок, Стикс сметёт нас, как шахматные фигуры с доски.
Иван шёл домой. Его ждала жена. Его ждал завтра трудный день. И он тоже ждал новых вызовов и хотел продолжать бороться за свою жизнь и за жизнь близких ему людей. Жизнь продолжалась даже на Стиксе.
Ведь у них впереди целая вечность…